Фима с подругами переглянулись, не понимая, к чему были сказаны эти слова.
— Сионы, решите подраться, имейте в виду — дружеские потасовки в рамках закона допускаются, но драки нет. Поверьте, в тюрьме вам не понравится, а денег на выкуп ждать долго, так что лучше не горячитесь и не напивайтесь.
— Но нам нет двадцати двух многим. Нам нельзя пить — мы несовершеннолетние, — осторожно напомнила республиканцу Юлия, тот в ответ лишь усмехнулся.
— По нашим законам совершеннолетние, поэтому и судить вас будут соответственно, никаких скидок на ваш возраст. Так что будьте благоразумны и возьмите мой номер, если возникнут вопросы или неприятности.
Достав свой комфон, генерал подключился к гаджетам ребят и скинул номера.
— Номер такси, второй мой номер и третий — номер наставника. Звонить только в экстренных случаях.
Фимка нервно смотрела на новые контакты в своём комфоне и понимала, что что-то упустила в информации о республиканцах. Какая тюрьма, какие драки? Атландийский уклад жизни несильно-то и отличался от законов Земной Федерации, и, возможно, не стоило всё так близко воспринимать к сердцу, ведь и в Солнечной системе есть свои экстренные случаи, вот только было страшно угодить в них на чужой планете. Защитный костюм девушка неосмотрительно сняла, так как его было видно под платьем, и теперь чувствовала себя совершенно беззащитной перед неизвестностью.
— Мы, атландийцы, народ мирный, — продолжал вещать генерал, не отвлекаясь от управления флаером, — пока нас не трогать. Ваша последняя партия много бед натворила, и, если честно, мы не ожидали, что наставник не откажется от мысли продолжить проект. Поэтому не стоит усугублять наше впечатление о вас.
— Бед? — переспросил Алик как-то слишком заинтересованно, весело подмигивая ухмыляющемуся Георгию.
— Ага, пить вы не умеете, так что и не беритесь, — снисходительно бросил через плечо республиканец, чем оскорбил парней, но не девчонок, которые внимательно прислушивались, но в разговор пока не встревали.
— Так мы и ещё ни разу и не пробовали, — стал оправдываться Алик. — Но попробуем.
— Алик! — хором возмутились девчонки, а капитан равнодушно пожал плечами.
— Это твой выбор и твой путь, сион. Моё дело лишь предупредить, за последствия отвечаешь ты сам.
После такой отповеди салон накрыла напряжённая тишина, и Маратов растерял свой весёлый запал. Они с Георгием переглянулись и опустили взоры в пол. Чувствовал себя Алик нашкодившим ребёнком, которого очень метко поставили на место, не повысив голоса при этом. А Серафима опять уловила этот странный тон, который уже не раз мелькал в голосах республиканцев. Равнодушие — вот что её постоянно настораживало. Вроде и инструкцию давали, вроде и предупреждали об опасностях и ответственности, но так снисходительно и холодно, словно это их совсем не беспокоило.
