— Это запах моря и водорослей, ты привыкнешь к нему, — он легонько коснулся ее носа кончиком пальца и опустил на песок.
— Расскажите, как вы с матушкой познакомились, — попросила Энья, временами наклоняясь и подбирая ракушки.
Девон достал из кармана широкий платок и сделал из него мешочек, куда девочка сложила свои морские сокровища.
— Мы познакомились с твоей мамой, когда нам было по восемнадцать лет при поступлении в школу чародеев. Ее родители — твои дедушка и бабушка, тогда еще были живы и очень ею гордились. В учебе Риена проявляла старательность, особенно хорошо ей удавалась природная магия, связанная с растениями, а еще умение варить различные зелья, лечебные отвары, заговаривать раны…
— Знаю, когда-то мне об этом рассказали садовник и кухарка, — с улыбкой, не скрывая гордости, сказала Энья. «Мамино имя чем-то схоже с моим», — с теплотой думала она, неся в руке узелок с ракушками. — Может, и у меня так же получится? А мама умела понимать животных?
Девон погладил ее по голове:
— Конечно получится, ведь ты ее дочь, но умения разговаривать с животными у нее не было. Поделись со мной этой историей.
Энья призадумалась, решая, про какого зверька рассказать герцогу:
— Точно! Когда мне было почти пять, я частенько играла в саду с золотыми яблочками у пруда, но это были не те яблоки, которые можно съесть, — поторопилась исправиться она, глядя в глаза мужчины. — Отец привез мне их из очередной поездки. Его почти никогда не было дома, — она загрустила, но мигом одернула себя и продолжила. — Было два яблока: я пыталась научиться ими жонглировать и при этом, они издавали приятный звон. Одно яблоко укатилось в пруд, а я не умею плавать и так расплакалась, что из воды высунулась лягушка и начала громко квакать. И в моей голове зазвучал мальчишеский голос — Мол, что это я слезы соленые лью, не нравится это лягушонку. Я и рассказала, что яблочко уронила, а он: «Всего то?» — и, нырнув обратно, появился чуть погодя с яблоком, подталкивая его передними лапками, чтобы мне удобнее было взять.
— И как ты себя повела? — с придыханием, которое маленькая Энья не заметила, спросил герцог.
Девочка пожала плечами и, вручив ему мешочек с ракушками, отбежала на два шага, и сделала реверанс:
— Благодарю вас, господин лягушонок, я постараюсь больше не тревожить ваш покой и не плакать.
Она была так прелестна и невинна, что мужчина в очередной раз не сдержал улыбки, хотя не мог вспомнить, когда же было такое, что он часто улыбался. Должно быть, когда его любимая Риена была жива.
