Впрочем, вчера сделать это не удалось, но я собиралась встретиться с ним сегодня. Чуть позже, когда разберусь с делами, которых, судя по всему, у меня было довольно много. Поэтому я тихонько встала, старясь не разбудить Робина, надела вычищенное платье и натянула свои сапожки.
Вчера так много пили за здоровье новой хозяйки Твердыни, что я окончательно для себя уяснила: столь почетной должности мне не избежать. Из-за неосторожных слов Эйнара меня здесь все считали леди МакГорн, и это добавило мне обязанностей, которыми нельзя было пренебрегать.
Вот я и отправилась... ими не пренебрегать. Правда, в соседней комнате все же задержалась.
Вчера мужчины погуляли на славу - мой... гм... муж спал на животе, прикрывшись лишь тонкой простыней, разбросав в стороны руки и ноги. Посапывал себе спокойно, и я уставилась на его мускулистые бедра, просвечивающие сквозь тонкую простыню, и широкую спину.
Затем отвернулась, потому что сердце внезапно бешено заколотилось, а щеки полыхнули огнем - да что же это такое?! Потрясла головой, пытаясь вытряхнуть из нее глупые мысли - что бы это ни было, такого мне не надо! - и прокралась к двери. Тихонько отодвинув засов, прошмыгнула наружу, стараясь не разбудить Эйнара.
Я не знала, что можно было ждать от разбуженного, пусть и фальшивого мужа, но подозревала, что в покое он меня не оставит. Еще вчера он заявил, что собирается сделать меня своей, и уверенно шел к своей цели, почему-то решив, что Боги щедро раздали каждому из нас по подарку.
Его дед и Робин получили семью, я - сына, а Эйнар - меня.
Так и не поняв, как сама к этому отношусь, потому что чувства эта мысль вызывала крайне двоякие, я закрыла за собой дверь и поспешила по длинному коридору Мужского Крыла. Куда- то, еще не решив, куда именно.
Шла по просыпавшемуся замку, здороваясь со слугами, почтительно кланявшимися «новой леди МакГорн». Многие из них оглядывались, смотрели мне вслед, наверное, недоумевая, куда я направляюсь.
Вот и я тоже этого не знала.
Долго бродила по Твердыне, пока, наконец, не вышла на открытую галерею между Женским и Мужским крыльями. На какое-то время замерла у перил, любуясь терявшейся в туманной дымке горной долиной и залитыми золотистыми лучами солнца далекими заснеженными вершинами. Вдыхала все еще прохладный, чистый воздух, слушая утренние переливы птиц.
Повсюду суетились ласточки, свившие себе гнезда на крепостной стене, по которой, погромыхивая доспехами, прошел караул. Попойка-попойкой, а воинские обязанности никто не отменял...
