- Тебе стоит посвятить свою жизнь магии, - добавил он. - Потому что замуж ты не выйдешь, и детей у тебя не будет. - Дядя никогда не отличался излишним добросердечием. - Ты бесплодна, Элиз!
Сказал это и уставился мне в глаза, а я снова почувствовала приближение того самого приступа - когда вместо слов выходил только кашель.
- Темное заклинание не прошло для тебя даром, - продолжил дядя. - Я изучил все источники, и они все свидетельствуют лишь об одном...
- О чем?! - прохрипела я.
- О том, что ты должна благодарить Богов за то, что выжила, - произнес он резко, - потому что на этом Их милость для тебя закончилась. Но теперь ты достаточно взрослая, чтобы обо всем узнать. Кроме того, я известил о твоем бесплодии еще и МакГорнов. Решил, что так будет честно с нашей стороны. Они приняли решение разорвать вашу помолвку. На моем столе их письмо, в котором они ставят тебя в известность.
Плакала я позже, в подушку, расставаясь со своей мечтой о темноволосом мальчике с серыми глазами. О том самом, который сказал мне, что ему будет легко меня любить, потому что я очень красивая.
А утром, когда я встала, чтобы проводить дядю в дорогу - уже навсегда, потому что он так и не вернулся из Эспада, - в моих глазах больше не было слез. Посмотрев, как скрылась за поворотом его темная коляска, я направилась к управляющему. Дядя был прав, я уже достаточно взрослая, чтобы взять все дела в свои руки.
Позаботиться о себе, своей собственности и слугах.
Затем я собиралась пообщаться с экономкой. Сказать ей, что мы ждем важную гостью из Ордена Ирдель и к ее приезду стоит подготовить лучшую комнату. Великая Магисса прибудет к нам через два дня.
Проснулась я от настойчивого взгляда - кто-то сверлил меня глазами, словно пытался проникнуть в мою голову. Нет, магического воздействия я не почувствовала, иначе бы подскочила моментально. Вместо этого открыла глаза и сонно заморгала.
Оказалось, уже совсем светло, и через пышные кроны сосен и елей виднелись яркий диск поднимавшегося солнца и голубое небо. Было тихо - слышались лишь звонкое пение птиц и потрескивание сухих веток в костерке, над которым уже жарились три крупные рыбины на вертелах. Кажется, я проспала все на свете...
И еще я слышала то самое сопение.
Рядом со мной, подперев подбородок рукой, сидел мальчик. Тот самый, которого вчера вечером я так старательно прижимала к себе, пытаясь уберечь от стрел, а ночью согревала теплом своего тела.
