Односторонняя, такая вежливая беседа звучала как минимум странно, и Лео, уставившись в стену, гадал, не станет ли эта беседа последней в его жизни.
— Может, соизволишь повернуться, file mou? Так будет цивилизованнее.
«Греческий». Лео сразу же узнал слова «мой друг». Обращавшийся к нему мужчина спокойно перешёл на греческий, точно также, как и в ночном кошмаре. Что могло объяснить монеты на стене. Лео мысленно взял эту информацию себе на заметку и медленно повернулся, не желая, чтобы его «наказали» за неподчинение.
Когда он наконец остановился, то оказался лицом к лицу с незнакомцем из своего кошмара. Дыхание перехватило, но в этот раз не из-за переживаний. Нет. Лео впервые рассматривал мужчину вживую.
Сказать, что мужчина был привлекательным, значило не сказать ничего. Он был божественно красив.
— Вот так-то лучше. Не правда ли? Всегда предпочитаю общаться лицом к лицу.
Лео продолжал пристально смотреть, вбирал в себя каждую чёрточку, до которой мог дотянуться взглядом.
Задумчивый лоб подчёркивал кошачью форму зелёных глаз, но нисколько не умалял отражавшуюся на лице силу. Скорее придавал хищническое выражение, когда мужчина сдвинул брови, заметив пристальный осмотр.
Лео нервно облизал пересохшие губы. Инстинктивно он чувствовал, что ему следовало бы бояться этого мужчину, который почти две недели удерживал его взаперти. Но продолжая смотреть, Лео чувствовал, что его тело реагировало совершенно иначе.
«Остановись! — уговаривал он себя. — Чейпел, перестань думать членом! Его божественная сексуальность ни хрена не значит. Он плохой».
Но тело не слушалось.
Взгляд Лео скользнул ниже и задержался на носе классической римской формы, пропорции которого идеально сочетались с лицом мужчины. Высокие скулы, что могли придать женственности любому лицу, но никак не этому, довершали и без того великолепный облик. Губы были именно такими, какими их, по представлению Лео, мог сотворить дьявол в попытке искусить ничтожного человека и подтолкнуть к греху. Нижняя губа мужчины была полной и пухлой, а верхняя — изогнутой; щетина, повторяя линию подбородка и верхней губы, прекрасно подчёркивала их форму, и Лео слишком отчётливо ощутил возникшее не к месту желание.
— Человек, ты решил со мной не разговаривать? Или тебе нужно ещё немного времени определиться: ты хочешь беседовать или желаешь чего-то другого?
Моргнув, Лео выдернул себя из похожего на транс состояния. Потом вздёрнул подбородок и заставил себя заговорить впервые за последние дни.
