— Должен признать, сегодня ночью ты меня разочаровал.
Василиос, заставив замереть на месте, остановил Аласдэра всего в нескольких шагах от подиума.
— Не ожидал от тебя такого неуважения. От Таноса — да, но не от тебя.
Невозможность говорить раздражала. Но даже если бы Аласдэр и мог, то предпочёл бы промолчать. Подобно всякому, кто не хотел остаться без языка.
— Интересно, что за неотложное дело заставило тебя сегодня столь беспечно пропустить собрание? Особенно зная о его важности.
Когда слово «важность» слетело с губ Василиоса, коленные чашечки Аласдэра треснули, и, приглушённо застонав от боли, он упал на колени.
— Пока мы будем размышлять, ты будешь стоять на коленях. Понятно? — В глазах Василиоса вспыхнул вопрос, и челюсти Аласдэра расслабились, что дало ему возможность говорить.
— Я живу, чтобы служить тебе, мой господин.
— Рад слышать. Но не совсем уверен в твоей искренности.
Среди членов совета, наблюдавших за разбирательством, где обвиняемого лишили права голоса, стремительно нарастал гул — признак усиливавшегося извращённого возбуждения, предвкушения крови и насилия, после чего начиналось местное безумие.
— Возможно, нам нужен знак доброй воли. Доказательство того, что твоё пренебрежение к многовековому наказу было вызвано помутнением рассудка. Прошло много лет с тех пор, как я вспоминал о собственных истоках, Аласдэр. О первопричинах всего. Например… зачем нужны связывающие нас узы, если ты их игнорируешь? — Голос Василиоса превратился в оглушительный рёв, а потом резко оборвался. Он пристально посмотрел на Аласдэра, и в зале воцарилась зловещая тишина. Затем Василиос сложил руки вместе и спросил: — Тебе напомнить, Аласдэр? Никогда бы не подумал, что мне придётся заново тебя обучать истории нашего возникновения. Но…
— Амброджо, — сквозь стиснутые губы выдавил Аласдэр.
— А-а, да, видишь? Ты всё-таки помнишь свою историю.
— Конечно, — подтвердил тот, несмотря на сокрушительный приступ боли в коленях. — После многих лет уединения он обратил вас троих. Поэтому вы управляете миром под его духовным присмотром. Вы — самые сильные среди существовавших во все время вампиры.
— Ты совершенно прав, agóri (прим. пер.: с греческого «мальчик»).
Решив любым способом добиться благосклонности своего старейшины, Аласдэр продолжил:
— Он также взял с вас клятву, обещание, что вы не повторите его одинокую судьбу. Он позволил вам выбирать единственного, с кем у вас будет связь — узы, что навечно соединят вас и вашего первого обращённого.
