Если обыденное знание остается на уровне явления, то наука имеет все возможности достигать не только знания явления, но и сущности. Иными словами, наука исследует не только внешний, феноменологический, но и внутренний, сущностный слой действительности, отсюда научное знание в сравнении с обыденным содержит более глубокие и обоснованные истины. Характерной чертой науки является критичность, рефлексия по отношению к собственной деятельности, постоянный критический пересмотр результатов, целей, средств и т.д. В науке всякое знание принимается как результат основательной критической проверки. Поэтому наука, располагая знанием сущности, совершенствуя с помощью самокритики свой познавательный потенциал, получает возможность не только описания, но и объяснения действительности. Обыденное же познание действует в основном по традиции, установленным образцам, рецептам, стереотипам: оно не ставит специальной задачи критической рефлексии и совершенствования своих познавательных средств.
Если обыденное познание и соответственно знание представляет собой неспециализированное, в основном аморфное и по составу, и по упорядоченности, системности отражение действительности, то научное познание есть прежде всего специализированная деятельность, которая подчиняется важнейшему требованию - критерию упорядоченности, системности. Вообще, научное познание осуществляется на основе целой совокупности логико-гносеологических критериев научности, например, можно назвать истинность, проблемность, предметность, обоснованность, интерсубъективную проверяемость, системность, непротиворечивость, выводимость и др. Разумеется, не может быть речи об абсолютном противопоставлении, взаимном исключении обыденного и научного познания с точки зрения их упорядоченности, поскольку и то, и другое представляет собой разновидности общего процесса познания человеком действительности. Тем более что систематизированность научного познания также нельзя представлять как нечто абсолютное, завершенное. Так, в сфере научного знания, где наукой выработаны весьма сильные логические, методологические средства систематизации, не достигнута и не может быть достигнута абсолютная согласованность, понятий, теорий, гипотез и т.д. даже в рамках какой-либо одной дисциплины. Еще более «свободная» связь существует в системе собственно процесса познавательной деятельности. Однако если в науке выработаны определенные требования к правильности реализации научного подхода, если в ней исследование опирается на критерии научности, то обыденное познание не обладает какого-либо рода средствами упорядочения, систематизации, поскольку осуществляется как подчиненный практике момент, как процесс побочного, попутного получения знаний. Весь тот уровень организованности, системности, который может быть в обыденном познании, определяется не внутренними требованиями этого процесса, а задачами, ограничениями, стимулами и т.д. практики. Иными словами, систематизирующие факторы находятся не внутри, а вне обыденного познания; в нем в отличие от науки не развита специальная упорядочивающая методологическая деятельность, не развит рефлексивный управляющий уровень.
