Уточняя смысл этого утверждения, отметим, что формальный аппарат исчисления вероятностей имеет дело с абстрактной возможностью. Если же говорить об отражении перехода от абстрактно-возможного к необходимому, то оно предполагает учет всего реального многообразия условий. Использовать формальный признак в качестве ориентира реализации этого перехода было бы допустимо, если бы совокупность условий действительно можно было формализовать полностью. Однако такое допущение не выполнимо. Соответственно, рассматриваемое утверждение не может считаться достаточно строгим.
В ряде случаев применяемые в современной науке формализмы для исчисления вероятностей не способны рационально выразить специфику изучаемой сферы возможностей. Так обстоит дело, например, при описании некоторых физических явлений, обладающих очень малой вероятностью. Отсюда возникают своеобразные парадоксы.
Скажем, с точки зрения статистической физики, вероятным является замерзание воды в сосуде, который поставлен в раскаленную печь. Вместе с тем, вероятность этого результата столь мала, событие является столь редким, что его реализация в макроскопическом виде требует невообразимого масштаба времени, несовместимого с временными масштабами протекания большинства известных макрофизических процессов. Следствием этого и является тезис о невозможности.
Вопрос о дальнейшем развитии способов возможностного описания ставится в современной науке весьма остро. Его решение предполагает отказ от ряда исходных идеализаций определения вероятностей. В частности, тех, которые связаны с представлением элементов системы с помощью абстрактно-случайных характеристик. Новые подходы конкретизируют средства описания возможностей применительно к задачам исследования сложных систем. Они трактуют связи между элементами с позиций «разумной» целостности, информационной согласованности. Отсюда проистекают, например, попытки определить вероятность через понятие информации. В рамках концепции вероятностного детерминизма особое место принадлежит идее «вероятностной причинности», разрабатываемой большой группой авторов (Л. Б. Баженов, В. С. Готт, Б. С. Украинцев, Л. П. Шарыпин и др.).
На ее основе расширяется смысл категории «причинность»— за счет признания неопределенности и неоднозначности в качестве существенного момента причинно-следственной зависимости. Однозначная причинная связь здесь трактуется как предельный случай.
Непосредственным толчком к появлению указанной идеи послужили трудности методологического и общефилософского плана, возникающие на почве квантовой механики (попытки непричинного истолкования принципиальной статистичности квантово-механического описания). Новые ее аспекты выявляются на материале исследования сложных систем.
