В голове пусто, ни единой вразумительной мысли. Только шок. Какого шмыря происходит?..
Виктрэм швырнул в беглеца черную шипастую булаву – не попав в нужную цель, она пробила ствол старой яблони.
Миг тишины – стихли птицы и кузнечики – и раздался надрывный треск падающего дерева.
Зверь, кувыркнувшись через голову, превратился в рыжего мужчину.
– Рэм, в край спятил?!
– Ты напал на мою женщину! – прорычал лорд Глау, держа в левой руке такую же булаву, что снесла дерево.
– Не нападал, клянусь честью рода! Я к тебе прорывался! Коснувшись девушки, я проскочил сквозь защиту!..
Виктрэм махнул грoзным оружием – и оно растворилось в воздухе, как черный дым. Как тьма...
Боги мои!.. Тьма! Это же значит, что…
Мысли путались: сложно концентрироваться, когда столько событий за пару минут.
Зверь оказался оборотнем, знакомым Виктрэма. Сам Виктрэм – нечеловечески сильным темным магом, кромешником. И он назвал меня своей женщиной…
Остро захотелось оказаться не здесь, а где угодно, лишь бы подальше от странных событий.
Как же я не поняла, что Виктрэм – кромешник? Но ведь и не было никаких намеков! Или были? Те татуировки,так похожи на сгустки ожившей тьмы… Ρазве только они и указывали на принадлежность лорда к ордену воинов Кромешной.
А еще... его душевное состояние. Говорят, кромешники рискуют сойти с ума после тридцати лет,такова цена сверхсилы. Нет, Рэм не похож на безумного монстра. Он ласковый, нежный, хоть и странный: его озабоченность и зацикленность на мне дико пугают.
– Ягодка, – моей щеки коснулась шероховатая ладонь. - Ты не ранена?
– Я?.. – Покосившись на потрепанного лорда и такого же оборотня, разглядывающего меня из-под густых рыже-красных бровей, я покачала головой. - Нет, я в порядке. А вот вам нужна помощь целителя. О! У меня же остался твой амулет…
– Таиру он не нужен, регенерация справится, - строго возразил Виктрэм. – Меня и вовсе подлатает тьма.
И она это уже делала: татуировки перетекали по коже, очищая ее от грязи, сглаживая ссадины, затягивая царапины, слизывая кровоподтеки… Я застыла, завороженная нереальным зрелищем. Невероятно, необычно!..
– Рэм, поздравляю с обретением такой аппетитной ягодки.
Чего?..
Ласковое прозвище в устах чужака прозвучало грубее ругательства. Когда ягодкой называл Виктрэм, в душе мне даже нравилось. А рыжий произнес – и оно показалось пошлым.
Поставить на место наглеца я не успела.
– Для тебя она госпожа Джун, – произнес студено кромешник.
Ρыжий здоровенный мужик в потрепанной одежде с притворным смущением потупился.
