— Настю посоветовала Вера. Можно сказать, выбрала за меня.
— Оно и видно, — фыркает Антонина.
Мне до смерти надоело что обо мне говорят в третьем лице. И что мое лицо явно неприятно эти людям.
— Можно я в уборную? — жалобно пищу взглянув на босса.
— Опять?
— А что тут лимит на ее посещение?
— Хм, я так и думала, что эта девица дерзкая.
Теперь уже вскакиваю и ухожу, не дожидаясь разрешения. Которое и спросила то только по формальным соображениям.
Как же хочется сбежать с этого ужина! Устала чувствовать себя идиоткой.
Но увы, приходится вернуться к столу. Правда родителей Самойлова уже нет, вздыхаю с облегчением. От всей души надеюсь, что больше никогда не встречусь с его мамой.
После десерта, от которого отказываюсь, ограничившись маленькой чашечкой капучино, стенографирую около сорока минут. Из гостей остались только двое мужчин, и действительно заняты деловыми вопросами.
Потом следует подписание каких-то бумаг. Потом снова кофе, с ликером.
От ликера, еды, уютной атмосферы и позднего часа меня начинает клонить в сон. Удивительно, но босс от спиртного отказывается.
— Я отвезу тебя домой, ты почти спишь, — произносит Герман.
И правда, зачем я выпила, начинаю ругать себя. Вот дура, не подумала, как домой добираться. Забыла обо всем на свете… Мало траты на сапоги, теперь еще такси в круглую сумму…
— Спасибо, но ни в коем случае. Я вызову такси, — отвечаю твердо.
— Снова споришь?
— Нет, я благодарна. Но я слишком далеко живу.
— В деревне, ага, я помню. Ну и что. Довезу, Настя. Хватит уже сопротивляться.
Глава 13
Пока едем, снова понимаю, что сглупила, нельзя было соглашаться, надо было спорить! Хотя я и так конечно выгляжу не в лучшем свете, наверняка Самойлов меня психованной дурой, зацикленной на себе считает… Но снегопад усиливается с каждой минутой, а с ним и мои переживания. Вот завалит деревню снегом, к утру то расчистят, а вот ночью… Точно никому не надо. И застрянет мой босс на родных просторах. А мне потом отвечать!
— Снова переживания? — насмешливо спрашивает Самойлов. — О чем на этот раз?
— О погоде, — отвечаю резко.
— Настя, ты каждую минуту готова скрестить со мной шпагу, каждый наш разговор превращается в поле битвы.
Возразить на это мне нечего, босс окидывает меня сердитым взглядом, я виновато опускаю голову.
— Сегодняшний вечер показал, что дело обстоит совсем плохо, — вздыхает Герман.
— Этого больше не повторится, — произношу торопливо. — Вы совершенно правы.
Самойлов снова окидывает меня холодным взглядом.
