— Вряд ли ты дождёшься момента, когда я буду с тобой более вежливой.
— Что ж мне очень жаль, в таком случае, значит мы не будем общаться. Всего вам хорошего, дверь там. А у меня много работы…
— Я ещё не все сказала! Во-первых, я требую сделать ДНК тест…
— Если ваш сын захочет, то он может попросить меня об этом, а я, в свою очередь, могу подумать и решить, надо мне это или нет. По-моему, сейчас рано говорить об этом. К тому же, как я уже объяснила, мне от вас ничего не нужно, как и от Германа. Ни поддержки, ни внимания, и тем более — денег. Навязывать ребёнка я вам не собираюсь, будьте спокойны. И буду очень благодарна, что и вы не будете меня беспокоить…
— Кто-нибудь мне объяснит, черт побери, что здесь происходит? — громовой голос босса звучит в повисшей тишине подобно ядерному взрыву. Антонина Григорьевна резко оборачивается на сына, потом снова на меня. На ее лице написан неподдельный ужас. Я же, в свою очередь, испытываю противоречивые эмоции. Это и раздражение, что Герман прервал мою речь, которой я честное слово горжусь, что так лихо надменную даму на место поставила. Не тряслась, не растерялась, все разложила ей по полочкам. Одновременно с этим, чувствую облегчение, что тайны больше нет, что мне нечего больше скрывать. Страх и нервозность тоже конечно присутствуют, особенно когда ловлю на себе взбешенный взгляд Самойлова.
— Я повторяю вопрос. О чем тут идёт речь? — нарушает повисшую паузу Герман, теперь уже тихим голосом, но от него почему-то еще больше мурашек пробегает по моему дрожащему телу. — Что за ребёнка вы тут делите? Какие ДНК проводите? Настя, ты беременна? Мама, ты об этом знала? И молчала?
Взгляд на мать такой… грозный что ли, даже не знаю, как идентифицировать, но меня аж передергивает. Невольно испытываю сочувствие к Антонине Григорьевне, которая вся как-то словно сжимается, а лицо ее прям на глазах бледнеет.
— Дорогой, я узнала об этом вчера, на вечере! Перед тем как она уехала! — обвиняющим жестом тычет в меня женщина. — Я не знала, правда это или нет, пришла вот выяснить, — оправдывается взахлеб.
— И начала с запугиваний? — кривится Герман.
— Я нахожусь в глубоком шоке, дорогой. Сама не знаю, что говорю.
— Почему? Ты настолько не хочешь внуков? Вчера я привез эту девушку в твой дом, представил как свою невесту. Так с чего тебе переживать, даже если уже наступила беременность?
— Герман, милый, ты ведь знаешь, что я очень хочу внуков! Но в то же время, я… слишком плохо знаю эту девушку…
