Тот с лёгкостью увернулся, а затем наклонился и зачерпнул целую горсть снега.
– Ну что ж! Если хотите войны, вы её получите.
– Да вы – негодяй!
И вот битва началась.
Он метко целился, а поскольку Луиза была в вечернем платье, она и не надеялась состязаться с ним в ловкости. Ещё одно несправедливое преимущество мужчин. Он с поразительной скоростью бросил два снежка. Один из них попал ей в плечо, и от удара она повернулась в сторону, а его следующий выстрел попал ей между лопаток.
– Вы попали мне в спину! – Пригнувшись, Луиза бросилась в укрытие за деревом. – Это неспортивно.
– Игры - это спорт. А у нас здесь война.
Они играли в кошки-мышки, осторожно обходя вокруг ствола дерева.
– Сдавайтесь! – потребовал он.
– Ни за что!
Сделав ложный выпад влево, она рванула вправо. Очевидно, такой стратегией ей не удалось сбить его с толку, потому что не успела она сделать и десяти шагов, как он схватил её за талию. Она взвизгнула от смеха, когда он повалил её в снег.
Перевернувшись, он поднял её с земли, усадил к себе на колени и накрыл их обоих своим фраком, как одеялом.
– Ну вот, – фыркнул он. – Я вас поймал. Не пытайтесь убежать.
У Луизы не хватило бы ни сил, ни смелости, чтобы попытаться. Он крепко держал её в плену своих объятий. Его мужская сила взывала к женскому естеству в самой глубине её существа, а тело предательски откликалось. По её венам разливалось возбуждение.
Может быть, именно так он себя чувствовал на продуваемой всеми ветрами пустоши из своего рассказа, глядя на бескрайние просторы и подставляя лицо ветру? Несокрушимым. Ранимым. Затаившим дыхание.
Она так многого ещё не испытала. Так сильно ей вдруг захотелось исследовать мир. И всё началось здесь с безумия между ними.
Он откинул с её лица ледяную прядь волос.
– О чём это мы спорили?
– Не помню.
Неотвратимая действительность вибрировала между ними подобно сжатой пружине. Чем ближе они наклонялись друг к другу, тем больше росло напряжение.
А затем... наконец... случился поцелуй.
Глава 11
Джеймс не был поэтом и не отличался особым талантом выражать словами нежные чувства. Но поцелуи…
Поцелуи - это совсем другой язык.
Он легко и нежно касался её губ, давая ей время согреться в его объятиях. Лишь когда её губы приоткрылись, и их дыхание смешалось, он углубил поцелуй, притянув её ближе к себе с едва сдерживаемой страстью.
Её вкус напоминал о Рождестве. О бренди, сливовом пудинге, глинтвейне и хрустящем снеге. Он всё так же не любил Лондон, но Луиза ему нравилась.
