игрока мира — Пеле.
Следя за головокружительной карьерой сына, он мысленно возвращался к пробелам в собственной жизни. Именно отец был первым учителем сына, вел его по неровной дороге футбола, берег от ловушек и дешевых соблазнов. Есть, впрочем, папаши, которые слишком далеко заходят в своем усердии. Я знаком с одним страстным футбольным болельщиком — жителем пражского предместья, который изо всех сил старается вырастить из сына звезду футбола и, не щадя сил и времени, трижды в неделю возит парня на машине в Прагу на тренировку. И готов это делать до тех пор, пока его изнеженный цветочек не начнет увядать.
Читатель уже, вероятно, обратил внимание на то, что не было еще ни одного упоминания о моем отце. Да, его нет на страницах книги, как не было фактически и в моей жизни. Меня воспитали мама и бабушка. Обе они уже преданы земле, и писать об этом сейчас не просто. Но моя история была бы неполной и лишенной достоверности, если бы я об этом умолчал. К тому же мне просто нечего скрывать.
Итак, мама родила меня, не будучи замужем. Стало быть, я — внебрачный ребенок. Так и не довелось мне узнать, папа ли маму не взял в жены или она его не захотела, и по какой причине. Позже я добивался ответа на этот вопрос у матери, но вопрос остался вопросом. Почувствовал я, однако, что есть в этой истории какой-то болезненный подтекст, который сильно повлиял на все поведение матери и на отношение ее к жизни.
Ко мне мама всегда относилась с добротой, но без поблажек. Заботилась так, как только умела и могла. Но не имела возможности уделять мне много времени: ведь на ней лежали материальные заботы. Не припомню, чтобы она меня баловала в ту пору, когда я еще ходил под стол пешком. Этим скорее «грешила» бабушка, которая и позднее откладывала для меня по нескольку крон из своей пенсии (на конфеты или шоколад, которые хранила в кулечке под тюфяком).
Мама держалась замкнуто. Когда я чуть повзрослел, мне стало казаться, что она чувствует себя очень одинокой. Теперь я знаю: нелегким был крест, взятый ею добровольно или отпущенный судьбой. Нам приходилось тяжело. С детства я рос в нужде, поскольку в семье недоставало двух мужчин: дедушки, который расстался с бабушкой и рано умер — еще прежде, чем я начал разбираться в подобных вещах, и отца.
Да, было так: мама, еще совсем не старая и красивая, пожертвовала- ради меня личной жизнью. Нет слов, одной ей приходилось туго — по крайней мере в материальном отношении. Правда, позднее, по настоянию бабушки, она вышла замуж, и в Штернберк мы перебрались уже настоящей семьей. У меня появился «отец», но вскоре я узнал от бабушки: мама дала согласие на брак при условии, что муж будет относиться ко мне «как следует». Неплохой человек, отчим работал плотником. Но между нами что-то не ладилось: я ни разу не назвал его отцом (просто язык не поворачивался произнести это слово по отношению к нему). Может быть, это и послужило причиной неудачного его и маминого брака, узы которого распались сравнительно быстро. Вновь мы остались втроем — бабушка, мама и я.
