Особых сомнений я не испытывал. Пришло время идти на «гражданку», и я снял солдатскую форму. Но совсем скоро для меня была готова армейская форма иного покроя. Однако главное, чем я обзавелся, были бутсы и черный вратарский свитер, дополнявший гамму черно-желтых цветов «Дуклы».
Как поладила «Дукла» с «Железарнами» (Простеев), за которые играл я до призыва и куда должен был вернуться согласно правилам переходов, точно не знаю. Но «Железарны» отпустили меня без очевидных признаков недовольства. «Дукла» в боевом составе сыграла с ними товарищескую встречу. Особых сборов матч не принес, но они с лихвой покрыли те пять крон, которые дали за меня «Железарны» три года назад, оплатив билет на поезд Штернберк — Простеев.
Сложные чувства испытывал я, отправляясь на первую тренировку с «Дуклой». Жил в ее общежитии в Дейвицах, где получил место в одной комнате с Соукупом. Рано утром нас будил шум заводимых моторов — напротив находились гаражи «Чехословацкого государственного автомобильного транспорта». Соукуп моментально вскакивал и начинал выполнять специальные упражнения. Я предпочитал тоже вставать, даже когда мог или хотел спать.
У стадиона видел Милана Дворжака, мывшего на площадке машину. Он выглядел более худым и хрупким, нежели на поле. Когда в игре мяч оказывался рядом с его правой ногой, было не до шуток: он обладал пушечным ударом, не раз «пробивал» не одного именитого вратаря, был нашим лучшим бомбардиром на чемпионате мира в Швеции. Захотелось поближе рассмотреть его правый «костыль». Но Дворжак только скользнул по мне взглядом и, будто ничего и не видел, продолжал мойку (мы еще не были знакомы).
В помещении меня окрикнула статная кладовщица пани Томанкова:
— Тебе что здесь нужно?
Я сказал, что как новичок пришел на тренировку с основным составом.
— У тебя есть бутсы? — мощным голосом продолжала допрос пани Томанкова. Я бы сказал, что она говорила со мной слишком громко. Только потом «узнал, что громкий голос — как бы продолжение ее статной фигуры и что то и другое, вместе взятые, лишь внешняя оболочка, под которой прячется золотая душа. Но тогда я испытал чувство стыда за то, что явился без бутс (рассчитывал их получить). Очень скоро узнал, что, в отличие от других команд, в знаменитой «Дукле» каждый заботится о своих бутсах сам: моет их, чистит, смазывает кремом, навинчивает шипы. Одни оставляли их в шкафу, другие брали домой.
Между тем в раздевалке один за другим появлялись игроки «Дуклы». Я еще не имел права называть их «товарищи по команде»: не знал, впишусь ли в коллектив. Одним из первых пришел Сватоплук Плускал, которому как раз доверили защищать цвета сборной мира в матче с английской сборной. Сразу вслед за ним появился Йозеф Масопуст, его коллега в линии полузащиты и в этом матче, обладатель «Золотого мяча»-62 как лучший футболист Европы. Поздоровались, и каждый занялся своим делом. Веселое оживление возникло лишь с приходом Франтишека Шафранека. Он напоминал актера из телепередачи, показанной накануне. Это был прирожденный клоун, и пользовался, может быть, большим успехом, чем актер, которому он подражал.
