— Ну, что же ты уставился?
Многословием он не отличался. Да и мысли свои излагал своеобразно. Происходил из Словакии, и речь его состояла из причудливой смеси словацких, венгерских, а также чешских разговорных слов и оборотов. Но нужды в особом красноречии не испытывал. Как только он занимал место в воротах, сразу было видно, с кем имеешь дело.
Очень быстро убедился я и в том, что за этим скрывается. Я не знал усталости на тренировке, но его отличала еще большая одержимость. После тренировок Шмукера приходилось буквально прогонять с площадки. А с ним и меня. Когда заканчивалась обычная тренировка, мы сходились с ним вдвоем и по очереди тренировали друг друга, поскольку далеко не все способен вратарь отрабатывать сам в одиночку. Ему требуется, само собой, игрок, наносящий удары или набрасывающий мячи. Шмукер придерживался принципа, что вратарь обязан добросовестно готовиться к матчу в течение всей недели и не имеет права самоуспокаиваться (сегодня, дескать, расслаблюсь, а в воскресенье нажму). Я видел, как он готовился к матчу, учитывая все до мелочей. Чтобы ничто не застало его врасплох. Проигрывал всевозможные ситуации, разучивал их.
Шмукер не относился к категории тех,.кто превращает тренировку в сплошную каторгу. Он много думал о футболе и старался докопаться до истины. Эту особенность перенял и я. Он часто просил кого-либо из нападающих остаться с нами на площадке после тренировки. Обычно в этой роли выступал один из «техников». Чаще всего Карел Лихтнегл. С его помощью отрабатывали стандартные ситуации и детально обсуждали их. Мы хотели знать, как ведет себя форвард, если, к примеру, выходит против вратаря один: что считает самым выгодным, на какой оплошности голкипера строит расчет, что для него самое «неудобное». Искали оптимальную защиту, самое подходящее решение не только для себя, но и для партнеров. Уже тогда, например, пришли к выводу, что если на форварда выходит вратарь, то нет нужды, чтобы к нему устремлялся (сбоку или сзади) еще и стоппер. Это приводило к сумятице, пенальти или травмам. Пусть стоппер прикрывает свободное пространство, другого спешащего на помощь нападающего или пустые ворота, если последует обводка.
Иногда с нами тренировался Властимил Бубник. Когда я увидел его впервые, он показался мне точно таким, каким выглядел на снимке, который я вырезал из; «Стадиона» и подклеил на фанерку: смеющийся, приветливый и общительный. Я не знал, как обращаться к нему — на «вы» или на «ты». Он угадал мои мысли и сказал:
