Андрей подошел, встал рядом. Я показывала ему платья, наборы белья , чулки и тому подобную ерунду. Андрей так забавно стеснялся, когда разглядывал разные женские вещицы! Я веселилась от души.
- Я завтра лечу в Израиль делать генитальный пирсинг,- проговорила я ему на ухо, касаясь губами тёплой кожи.
- Зачем?- изумился младший брат.
- Красиво, модно и оберег,- гордо провозгласила я.
- Я не понимаю. Это что?- Андрей отстранился и смотрел мне в лицо с осторожным удивлением. Я была третьей женщиной в его двадцатипятилетней жизни. И по-моему, так до сих пор ей и осталась.
Я открыла фотки. На лице у парня отразилась самая разнообразная гамма. Отвращение, любопытство, потом он сглотнул, глаз отвести не мог.
- Теперь ты будешь кончать при ходьбе?- раздался насмешливый голос Вебера за моей спиной.
- Не знаю, как при ходьбе, но с тобой ,наконец ,начну,- ответила я мстительно, не оглядываясь.
- Ладно, поживём-увидим. Дай мне телефон,- он забрал аппарат из моих рук.
- Ты все выбрала?- он небрежно, словно так и надо, приподнял меня, сел на мой табурет, посадил на свои колени обратно.
- Выгоняешь?- сказала я тихо. Голову опустила, как провинившаяся школьница. Рубашку лицемерно натянула на колени и застегнула пуговку на груди. Вздохнула . Не переиграть бы.
- Пока только заплатить хочу,- довольным голосом сказал Вебер.
- Да , я все выбрала. Верни мне телефон. Я шубу удалю из заказа. Сама за неё заплачу,- я протянула слабую нежную ладошку к своему телефону в большой сильной мужской руке.
- Я посмотрю, что ты там навыбирала. Почему она красная?- изумился мой мужественный спонсор.
- Потому. Модно . Я такую хочу. Не нравится, не покупай,- я попыталась слезть с его колен.
- Андрюха, посмотри . Какая-то фигня из норкового шнура красного цвета за три с половиной штуки евро. Нормальные шубы все закончились? – возмутился он. Тогда я снова попыталась высвободиться из его рук. Он прижал меня сильнее. Прищемил двумя пальцами кожу на бедре.
- Ты делаешь мне больно! Андрей! Забери меня!- я заплакала, почти непритворно.
- Да где?- возмутился Вебер. Посадил меня , как куклу , на стол перед собой. На белой коже отчетливо синели его пальцы.
- Господи! Ничего не сделал, только потрогал. Все, не реви. Красная, так красная,- он оплатил покупку. Наклонил тяжелую голову и поцеловал синяки.
