на большее. Дальнейший день проходил по накатанной, и вот перед концертом, за
миг до выхода он вспомнил большие голубые глаза и тихий стон:
- Di-iv (Дииив).
Ларесса пробралась в душу и, уже стоя на сцене и ожидая взмаха дирижерской
палочки, Дейв хотел лишь одного - минуя все преграды и недопонимания, донести до
девушки его эмоции. Музыка ему поможет. Сегодня он играл для нее и про нее,
рассказывая метания души и муки сердца. И когда умолкла последняя нота, он все
еще был с ней. .
Потребность увидеть девушку, вдохнуть аромат русых волос была настолько велика,
что он не выдержал, выскочил в фойе в надежде.. А что он скажет? А может с ее
стороны была игра? Ради чего? Что заставило сбежать? Почему не осталась с ним?
О том, что он поддался порыву, Дейв понял, когда его тут же окружили поклонницы.
Идеальный английский, дорогой парфюм, журнальные лица, искусственные знания. Как
никогда, сейчас они казались куклами, подделкой под людей. В какой-то миг
показалось, что он ее видит. Маленькое черное платье, белая сумочка и белые
туфли. И бездонные голубые глаза, и робкая улыбка. Дейв сделал шаг к ней на
встречу, но виденье исчезло. Появившаяся из-за спины Тина настойчиво увела его,
с собственническими замашками пресекая все общение с фанатами.
Уже вечером, сидя в самолете и краем уха слушая об этническом фестивале в Турку,
где неплохо бы выступить, Дейв пришел к двум мыслям. Поменять агента, тем более
он слышал, что у Роберта Лукермана как раз заканчивается контракт с известным
пианистом. И забыть голубые глаза. Ну или хотя бы попытаться. Например, все-таки
взяться за воплощение идеи о Паганини. Лукерман согласится представлять его
интересы в переговорах с Голливудом. Кстати, хорошая наживка для переговоров с
потенциальным агентом. Работа, работа, работа. А чашку кофе с белыми тюльпанами
оставим Ноктюрну Шопена. И голубые глаза. И нежное 'Di-iv (Дииив)'.
Вторая встреча. Две недели спустя. Турку.
Дейв.
Переговоры с Лукерманом прошли удачно и уложились в три часа. Встреча состоялась
прямо в аэропорту. Молодой еврейчик с благодушной улыбкой и волчьей хваткой
быстро согласился быть агентом молодого виртуоза. Он взял на себя вопросы с
увольнением Тины, пересмотрел расписание музыканта, что-то добавил, что-то
вычеркнул. Хитрый профессионал сразу понял, что в Москве произошло нечто, что
наложило отпечаток на всегда спокойного и веселого скрипача. А работа - лучший
повод забыть любовное приключение, особенно если речь идет о прекрасных русских
