Он заносчиво выпятил нижнюю губу. Ян хмыкнул.
— Ну как знаешь, братец, как знаешь.
Через три минуты клинок Ариса лежал на полу. А сам он потирал запястье. Сайнар стоял в стороне посмеиваясь.
— Не повредил? — уже без шуток спросил Ян
— Не, — Арис мотнул головой, — где научился?
— В Лерте тренировался, — для большей внушительности Ян выдержал паузу, — с Норедом Рош`Рашшатом.
Арис присвистнул.
— Откуда?
— Вастаб нанял для охраны.
Арис только головой покачал и повернулся к Сайнару
— Знаете, эрр Сайнар, давайте я с вами, на вон тех деревянных мечах, потренируюсь, а то у этого хитреца наверняка есть еще финты подсмотренные у эрра Рашшата, мое самолюбие этого не переживет.
Ян фыркнул и, положив клинки на место, пошел отрабатывать удары на груше.
— Так, что там насчет белых, симпатичных ботиночек? — поинтересовался Арис, когда они втроем сидели в малой гостиной после тренировки.
— Ты куда бегать- то собрался? — спросил Ян.
Арис глянул на Сайнара пытающего сидеть в кресле ровно, и хмыкнул.
— С вами.
Вечером Ян, сидя у себя в комнате, обдумывал события дня, не спеша. Удобное кресло и стакан горячего отвара, еще одна привычка приобретенная в Лерте, располагали к размышлениям.
Шаг за шагом, прокручивал и едкие слова матери, молчание Дениры и ее заинтересованное зырканье при упоминании Сайнара. Один быстрый, короткий, недобрый взгляд.
Складывалось ощущение, что за спиной, вне пределов зрения, воронкой посреди тихого омута, разворачивается масштабная интрига.
Да еще и вещи в комнате кто- то явно перебирал и трогал. Рюкзаки были чуть выдвинуты из угла. На самую, незаметную, малость. На шкатулке, куда он убрал телефон, возле замка, обнаружились мелкие, едва заметные, царапины. Однако, даже если шкатулку и открывали, то телефон трогать побоялись. На темном стекле экрана был только один отпечаток пальца- Яна, он держал телефон за угол, когда осторожно складывал на обитое серым бархатом дно.
Можно было, конечно, списать изменения происходящие с вещами на прислугу, усердно натирающую пол и протирающую пыль. Но Ян понимал, что это глупость и верх наивности. За ним явно следили, проверяли вещи здесь, в отчем доме. То, что это делала не только прислуга, Ян даже не сомневался. Отец и мать были в курсе каждого его шага, а возможно не только отец и мать.
«Даже если у вас мания преследования, это не значит, что за вами не следят»-шутила Инь.
Потревоженные вещи вызывали гнев, как будто кто — то забрался на личную, неприкосновенную территорию и оставил там свой след, неосязаемый, невидимый, но сильно раздражающий, настолько, что хотелось вымыть шкатулку с мылом. И другие вещи к которым прикасались чужие руки.
