Лететь в темноту не хотелось, значит, придется ночевать где-нибудь на постоялом дворе. Он проверил кошельки с деньгами. Часть рассовал по карманам.
Отпавшие камни древних сослужили хорошую службу, Ян бессовестно, невзирая на запрет распространения вещей древних, естественно нелегально, продал их местным магам, собрав неплохого размера сундучок с золотыми.
— Да здравствует финансовая независимость, — хмыкнул, раскладывая содержимое сундучка по дополнительным кошелькам и убирая их в рюкзаки.
Он дернул шнур звонка и сев на стул у умывальника принялся ждать. Вскоре за дверью раздались торопливые шаги и осторожный стук.
— Да, — откликнулся Ян, вспоминая, не забыл ли он упаковать что- нибудь важное.
«Впору писать списки, — подумал он, прогоняя накатившую некстати горечь, — и отмечать сделанное галочками»
В комнату вошел Грид.
— Вы звали, эрр?
— Да, Грид. Подними конюха, пусть седлают мне Ворона прямо сейчас.
Ворон- черный огромный жеребец с шелковой шкурой и великолепной статью был с характером, но Ян его объездил, переупрямил. Еще тогда. В прошлой жизни.
— Эрру нужны сопровождающие? — уточнил Грид.
— Да, я переночую в «Крыле Кира», а потом полечу в Лерт. Мне нужно, чтоб Ворона от «Крыла Кира» доставили сюда в конюшню. А затем переправили в Лерт к Вастабу.
— О Вечность, что я слышу! — в коридоре раздался возмущенный голос матери, — ты собрался как бродяга ночевать на постоялом дворе?
Она застыла на пороге, с интересом оглядывая комнату, ожидая пока Ян пригласит ее войти.
— И тебе доброго вечера, мама, — Ян встал со стула и склонив голову в легком поклоне, протянул руку в приглашающем жесте, — в «Крыле Кира» останавливаются вполне уважаемые люди.
— Но почему ты не останешься, здесь, дома? — она подошла и заглянула Яну в глаза.
— Наверное, потому, что отец велел мне убираться, — усмехнулся Ян.
— Грид, — интонации матери враз сменились на повелительные, — пойди пока, мы тебя позовем, когда понадобишься.
Дворецкий поклонился и быстро исчез из поля зрения.
«Семейные проблемы при слугах не обсуждаются, — усмехнулся Ян, — все равно, что слуги давным- давно в курсе.»
— Присаживайся, пожалуйста, — Ян указал рукой на кресло. Сам же он сел на стул и приготовился внимательно выслушивать мать.
Она с изяществом присела на самый край кресла, расправила юбки и с укором посмотрела на Яна.
— Ты же знаешь, что твой отец бывает несдержан.
— Конечно, знаю, — не удержался от сарказма Ян, — и как он столько лет на должности министра иностранных дел продержался будучи таким вспыльчивым и несдержанным?
