Одиночество в Америке
Наш самый «сильный» и распространенный миф, оказавший поразительно широкое воздействие в этой стране и повсюду в мире, где слушали радио, – это миф об одиноком ковбое на Диком Западе[75]. Вспомним «Одинокого рейнджера», начинающегося увертюрой к «Вильгельму Теллю» (герою аналогичного мифа, зародившегося в Швейцарии). Программа погружала зрителя в вечерние приключения Одинокого Рейнджера, одетого в полный камуфляж для того, чтобы подчеркнуть, что он будет продолжать оставаться кем-то неизвестным. Со своим преданным помощником Тонто он мчится куда-то вперед для того, чтобы исправить что-то, что пошло не так, как надо. Каждая серия программы заканчивается тем, что Одинокий Рейнджер, чья личность остается неизвестной, в одиночестве устремляется на своем коне куда-то в вечернюю даль. Этот миф объединяет в себе мифы об одиночестве и о Диком Западе. Одиночество – это, скорее всего, часть нашего наследия, культурного кода, имеющего корни в наших одиноких предках – охотниках, искателях, колонистах, живущих на переднем крае, всех, чья жизнь протекала в относительной изоляции и кто этим гордился.
Отображенный в бесконечном ряду кинофильмов миф об одиноком ковбое появился как отклик на запрос со стороны как Голливуда, так и всего Духа Америки. Фоном сцены мифа были горы запада страны, рисуемые в алых и бордовых тонах и оттеняемые противостоящей им желтоватой охрой безбрежных пустынь. В фильмах отвага американцев и американок, живущих на переднем крае, помогала им бросать дерзкие вызовы абсолютно всему. Женщины, которых спасали из лап злодеев, а иногда они даже спасали сами себя, были либо томными южными красавицами, либо грубыми и суровыми бой-бабами, которые сами кололи дрова и стреляли не хуже мужчин. И эти фильмы всегда заканчивались перестрелками один на один между главным героем и главным злодеем. Вестерны иллюстрируют упоминавшуюся еще Фрейдом тягу и любовь к повторам; кажется, что у нас присутствует нескончаемое желание смотреть на одно и то же снова и снова – как на аутентичный миф[76].
Когда Ориана Фаллачи спросила тогдашнего госсекретаря Генри Киссинджера, как он может объяснить «свою невероятную популярность, свой статус как у кинозвезды», тот ответил, что это вытекает из того «факта, что он всегда действовал в одиночку». Киссинджер ссылался на свою роль «одинокого ковбоя», когда, как челнок, метался, стартуя из Ливана, между Иерусалимом и Каиром, правда, не верхом на лошади, а на своем реактивном самолете главного дипломата. «Американцам это нравится в невероятной степени», – сказал он.
