- Да, я тебя слышал, - кивнул я, до сих пор представляя маленького человека в своей власти.
Ириска ощутила мою силу, но не показала вида, что ей это не нравится или коробит. Она терпела, а я увеличивал напор. Да все в палате это ощутили, но ириске досталось больше. А девчонка оказалась крепче, чем я думал. Это заводит, и одновременно пугает. Я знаю, что мой зверь проникся к ней, но увлекаться человеком я ему не позволю. Я доведу ее до предела, а там… Да, я даже сам не знаю чего хочу. Растоптать? Это будет кощунством. Сломить ее волю? Мне это не нужно. Подчинить себе? Возможно, но это уже что-то другое. Игра захлестывает моего зверя, а призом станет ее покорность. Вот только возникает вопрос: а надо ли мне ее раболепие?
Ладно, разберусь с этим позже. Ириске еще пару месяцев предстоит пройти реабилитацию, так что оставляем девочку в покое. Сейчас на повестке стоит два вопроса: стая и тот шакал. Наина под наблюдением медперсонала, и посторонних к ней не допустят, поэтому второй вопрос подождет.
- Засиделся я у тебя, Тим, - сказал я, привлекая внимание брата. – Сегодня еще отдохну, а завтра поеду в стаю. Дела долго ждать не будут.
- Так, значит, мой Альфа вернулся? – поддел меня младший.
- Да, надо наводить порядок, а то, как посмотрю, вы все тут распоясались, - серьезно ответил я.
На лице брата расцвела довольная улыбка. Такую я видел второй раз за это время. Тогда, когда он осматривал Наину, а она ему отвечала, у него было то же самое выражение. Зацепила? Не сомневаюсь, но пока это всего лишь догадки. Посмотрим, что будет дальше.
- А ты о своих колесах не подумываешь? – в тишине салона спросил Тимур.
Мы ехали уже полчаса в полном молчании, а город все не заканчивался. Этот муравейник мне никогда не нравился, точнее, нравился, когда я был зеленым и беззаботным, транжирил деньги налево и направо, имел, что хотел и кого. Но это было давно, теперь я стал старше, даже мудрее, и мне не нужны ценности, которые ничего не стоят. В армии я научился смотреть на многие вещи по-другому, научился понимать и слушать, что для меня было сродни концу света. Но не прислушиваться к своим ребятам и не принимать их просьбы или предложения во внимание я не мог. От этого могли зависеть наши жизни. Каждый раз наши задания были как первое. Я был слепым щенком, когда простые люди, пацаны, моего возраста или чуть старше, принимали такие решения, что моя шерсть вставала дыбом. Да, военные действия, ответственные решения, но мне было это нужно. Я научился, я выжил, и не только благодаря своим инстинктам, но и человеческим отношениям.
