Единственным позитивным сдвигом, что произошел за следующие две недели, было то, что отношения лорда Маранаса и Эльмы все более упрочнялись. Ретольф часто проводил с нами время, якобы навещая меня. А я находила способы оставить их наедине, уводя с собой фрейлин. Дня четыре назад Эльма и вовсе с сияющим лицом рассказала мне, что у них опять все случилось. Не смогли дальше бороться со своими чувствами. И лорд Маранас дал понять, что она ему дорога, хоть напрямую в любви и не признался (чурбан он все-таки.) Но подруге и этого было достаточно — она парила на седьмом небе от счастья. Особенно когда Ретольф все-таки окончательно отвадил от себя Радру Даникар.
Я же испытывала все эти дни двойственные чувства. С одной стороны — бесило самодурство Кирмунда, с другой — ночи любви были просто волшебными и тело уже настолько привыкло к королю, что буквально изнывало в ожидании очередной встречи. И я воспринимала это как тревожный знак. Лорд Маранас тайком вел подготовку к осуществлению нашего плана, отдавая приказы через доверенных лиц. Я понимала, что уже скоро придется делать выбор, в котором теперь была далеко не так уверена, как раньше.
Смогу ли собственными руками убить мужчину, в чьих объятиях познала настоящее наслаждение, кто сделал все, чтобы я ни в чем не знала недостатка, окружал заботой и вниманием. Даже Маррга не осмеливалась в открытую вредить мне, видя, как король неусыпно следит за моей безопасностью. Я даже намеренно разжигала в себе злость из-за разных вещей, которые вызывали недовольство в поведении Кирмунда. Но злилась все же недостаточно, чтобы опять пожелать королю смерти. Даже подспудно желала, чтобы случилось что-то, чтобы снова распалило прежнюю ненависть.
Но не зря говорят: будьте осторожны в своих желаниях. А ведь ничто не предвещало такого поворота…
В тот вечер был уже привычный бал во дворце, который я готовилась провести в скучном созерцании того, как веселятся другие. В разгар празднества раздался зычный голос глашатая, объявивший о прибытии нового гостя. Причем его имя заставило все взоры немедленно обратиться к двери. Даже музыканты стихли, поддавшись всеобщему настроению. Кирмунд, что-то шептавший одной из придворных девиц, замер и с некоторым удивлением уставился на вошедшего.
Адальброн Карамант. Любимый, хоть и незаконный сын королевы Алых драконов, никогда не выезжавший куда-то за пределы своего королевства. Он, видимо, считал, что только там может рассчитывать на уважение, подобающее ему. Хотя вряд ли кто-то в здравом уме рискнул бы проявить к этому типу пренебрежение. И не только потому, что королева Фрина, фактически правящая единолично, несмотря на наличие мужа, за сына бы глотку перегрызла любому. Адальброн считался одним из сильнейших воинов драконьих королевств, в чем успело убедиться немало тех, кто навлек на себя его гнев.
