Адриан чуть изменился в лице, на какое-то время сбрасывая привычную маску придворного обольстителя.
— Не уверен, что король посмотрит на это благосклонно.
— Он сам велел леди Адале веселиться вместе со всеми, — возразила я, слегка проводя пальчиком по его руке. — Уверена, что наоборот будет вам благодарен за то, что развлечете королеву.
Некоторое время Адриан еще колебался, потом кивнул.
— Вам сложно в чем-либо отказать, леди Эльма, — он одарил меня улыбкой и поднес мою руку к губам. После чего уверенной походкой направился к королеве.
Я заметила, как она перепугано уставилась на меня, услышав предложение мужчины, и кивнула ей в знак одобрения. Удовлетворенно улыбнулась, глядя, как Адриан ведет подругу в круг танцующих и как напряженно следит за этим лорд Маранас. Вот то-то же. Похвалила себя за верно проведенную партию. Ретольфу стоит на собственной шкуре прочувствовать то, что испытывала Эльма, видя его с другой. Пусть не думает, что на нем свет клином сошелся.
Особенно мрачным стало лицо Ретольфа, когда в какой-то момент Адриану удалось увлечь девушку беседой и даже заставить смеяться. Со стороны казалось, что придворный красавчик прямо очаровал королеву. А я довольно жмурилась, словно кошка, полакомившаяся сливками. Нужно будет сказать Эльме, какой эффект произвел на Ретольфа ее танец с другим мужчиной. Может, подруге хватит женской хитрости и дальше провоцировать его на подобные эмоции, и это подтолкнет лорда Маранаса в нужную сторону.
— Вы позволите? — послышался голос еще одного придворного кавалера, решившего попытать со мной счастья. И я благосклонно кивнула, вкладывая руку в его ладонь.
Принимая одно предложение потанцевать за другим и видя, как король приходит во все более мрачное расположение духа, я ловила себя на мысли, что бал оказался вовсе не таким скучным, как предполагала. К концу вечера я успела обзавестись целой свитой поклонников, особенно усердными из которыми были Адриан и еще двое: Леонард Вайнис и Грегор Торфин. Они вовсю развлекали наш небольшой кружок, образовавшийся вокруг королевы. Даже Эльму удалось развеселить — хотя последнему больше всего способствовало количество выпитого вина и то, что лорд Маранас больше ни с кем не танцевал, предпочтя беседу с советниками короля.
Кирмунд, к его чести, все же сдержал недовольство и не устроил мне неприятной сцены. Только когда уже ближе к концу вечера пригласил на танец, я физически ощущала тяжелую атмосферу, сгустившуюся вокруг него. Он так крепко сжимал мою руку во время танца, что я невольно болезненно морщилась. Но жаловаться не смела, чувствуя, на какой грани мужчина сейчас находится.
