+50XP
Маны оставалось от силы на пол минуты, и я сбросил заклинание вызова, экономя синие флаконы. Мы с вожаком остались один на один. Без поддержки стаи выглядит испуганным. Розовая пасть приоткрыта, оттуда монотонно зарычит, но я сообразил, что так поступает загнанный в угол зверь.
— Что, без помощи слабо? — обратился к вожаку, что поджал лапы под выпуклое жабье пузо и стал медленно пятиться в безопасность кустов.
Я приложил ладонь ко рту и крикнул:
— Мунин ты где там шляешься? Мы вроде бы побеждаем. Всё веселье пропустишь.
— Желаю удачи хозяин, — раздалось сверху. — У Вас прекрасно получается уничтожать местную фауну в одиночку. Не буду мешать.
— Слышал, — обратился к почти скрывшемуся среди жёлтых цветов врагу. — Вот как ты его напугал, а вроде не страшный.
Кинжал прыгнул в левую руку. Я посмотрел вперёд уже другим взглядом, отметающим любые шуточки. Мы закончим здесь и сейчас. Мои ноги сами рванули вперёд, быстро вспоминая былые рефлексы паладина. Как же всё-таки было здорово, иметь развитое тело. Уходя от волнистого лезвия, туша неуклюже качнулась влево, и ему удалось. Кинжал царапнул роговые пластины черепа, от глаза к затылку протянулся глубокий порез, а я вовремя пригнулся от лапы. Пока поднимался, плечо взорвало болью, развернуло назад.
Опять забыл про болевой порог!
Жизнь: 30/50
Жаборыл подтянул язык обратно и приготовился выстрелить мясистым шариком вновь. Повезло, что не парализовал, а то совсем конец. Придётся применить старую тактику. Я взглянул на волны кинжала. С серебристого лезвия медленно, капля за каплей течёт к рукояти кровь, там тяжёлые багровые бисерины превращаются в крупные горошины и падают вниз. Жаборыл заметил, как подманиваю обагрённым кончиком, будто говоря: посмотри, что я сделал с тобой, дальше будет намного хуже. Монстр надулся, покраснел как гигантский рак и прыгнул. Не думал, что ящерицы умеют так далеко, почти достал пузом. В последний миг шагнул назад, выставил клинок вверх, аккурат в налетающий подбородок-пузырь. Вновь горячая струя обдала руки, потекла мощным потоком к ногам. Завоняло тухлой рыбой, а я осел на колени без сил. Туша под ногами хрипела, из открывшегося рта выпал окровавленный язык. Взгляд избегал столь реалистичной расправы, хотя в настоящей жизни должно быть место всему, и крови, и смерти и даже любви. Красный туман гнева постепенно рассеивался, освобождая место новым ощущениям. Должно быть, выносливость кончилась, а может просто недостаток сна, но за короткий бой вымотался так, будто рубился всю ночь. Благо, выносливость в отличие от маны медленно восстанавливается, а если хорошенько перекусить, так вообще. Рассуждения прервала надпись.
