— На улицу, — повторил он, и я поспешила следом — опять этот голос, которому хочешь не хочешь, а подчинишься.
Не знаю, что будет, если ослушаться, но даже выяснять не хочу.
На заднем дворе Зеро отрезал палку, немного подрезал концы. Хоть он ни слова не сказал, всё и так стало ясно.
— А почему не настоящее оружие?
— Нет.
— Почему?
— А ты хочешь, чтобы твоя голова оказалась на лужайке?
— Ой.
— В домах, которые видели слишком много крови, жить не очень приятно.
— Не знаю, почему вы до сих пор остаётесь в этом, — заметила я, — Но вам, поди, виднее.
— Неужели? — это что, улыбка? — А ты чрезвычайно болтливый питомец.
— Ага, мы мелкие — такие.
За шиворот Зеро подтащил меня ближе и примерил палку к моей руке.
— С чего ты решил учить меня сейчас?
Зеро ещё раз оглядел палку, немного подрезал концы.
— Разве ты не хотела учиться?
— Да… В смысле, хотела, но ты всё время откладывал и…
— Не откладывал.
А вдруг обманывал. Но вслух я сказала:
— Я и хочу, но думала, ты не будешь.
Он всучил мне палку.
— Это сойдёт.
Я взяла её и увидела, что при желании она может быть чем-то потяжелее, не совсем палкой. Однако оставила её как есть. Вдруг Зеро не заметит.
— Нет, — сказал он, — Для тренировки слишком лёгкая. Измени её.
— А если она не хочет?
Еле заметно Зеро сощурил свои ослепительно голубые глаза.
Я прокашлялась и сжала палку. Вскоре в руке я держала довольно увесистую дубину с кожаной рукоятью.
— Готово, босс!
— А теперь, — сказал Зеро и сощурился, что в его случае приравнивалось к ухмылке, — Начнём с ног.
Глава 6
Не хотелось бы говорить, как королева трагедий, но я сдохла.
Так вот каково это — умереть. Судя по часам, мы тренировались всего час, а ощущалось, будто все четыре. Может, если бы Зеро остановился только на постановке хитрых стоек и ударов, было бы не так плохо. Ноги немного побаливали, но вот руки… О, мои руки! А Зеро к концу тренировки был так же расслаблен и сосредоточен, как в начале. К тому же, он мной крайне недоволен, от чего я только ослабела и стала тупить. И, несмотря на все его требования, лучше я не двигалась.
Руки дрожали весь вечер. И не удивительно — ведь я не просто ходила, держа дубинку в руке.
Стоило голове коснуться подушки, как я вырубилась. Но утром было ещё хуже. Проснулась я только когда телефон во всю трезвонил. Потянулась за ним и взвыла от боли. Даже голос прозвучал не то жалобно, не то злобно.
— Что? — промямлила в трубку.
— Один из них опять в участке, — раздражённо процедил детектив Туату.
