— А это заставило бы тебя чувствовать себя более спокойней?
— Нет, конечно.
Я удивлен ее ответом.
— Нет?
— Аехако, я уже чувствую себя спокойно, — глядя на меня, она качает головой. — Я отлично себя чувствую. Даже лучше, чем отлично. Если время от времени я и устаю, то это просто неотъемлемая часть беременности. Кемли в своей пещере, а у нее ведь много детей. А на самом деле до этой пещеры и целительнице мы можем добраться и на санях. Я ни о чем не беспокоюсь. Но когда ты беспокоишься, видимо, я это улавливаю.
— То есть, ты сейчас говоришь мне, что мне следует успокоиться?
— Как ты думаешь, у тебя получится? — на ее губах играет намек на улыбку.
— Ну, я знаю одно, что поможет мне успокоиться, — протягиваю я, а она закатывает глаза. Я люблю заставлять ее смеяться, и когда она это сейчас делает, это похоже на подарок.
— Ну, я могу предположить, что это включает в себя твой член и мое тело.
Я смотрю на нее с озорным огоньком в глазах.
— Вполне возможно, Рокан не единственный, кто обладает чувством знания.
— Ты невозможен.
— Но ты все равно любишь меня?
Она наклоняется и целует меня.
— Люблю. Но давай расслабимся до конца отпуска, хорошо?
— Знаешь, что бы меня расслабило?
Кайра издает притворный стон.
— Ты и впрямь самая невозможная пара.
Но, говоря это, она улыбается, и я знаю, если я предложу пообниматься, это превратится в ласки и спаривание… потому что это никогда не бывают простыми обнимашками. Никогда.
К тому же Кайра обожает, что это не просто обнимашки.
Моя пара протягивает руку и гладит меня по щеке. Плутовская улыбка растягивает ее губы.
— Напомни мне показать тебе новую набедренную повязку, которую я утром сшила для тебя.
По выражению ее лица я вижу, что из-за этой набедренной повязки я буду смеяться, долго и сильно… а потом мы наверняка тут же спаримся.
— Ну, тогда утром.
Она, глядя на меня, шевелит бровями.
Я и правда самый счастливый мужчина на свете.
Конец
