— Ты будешь просить о пощаде, — перебил я… хамку, вторую, кто посмел меня недооценивать.
И я не шутил. Спустя несколько минут, показавшихся целой вечностью удовольствия, высшая кричала и цеплялась за мои плечи коготками.
— Ра, — она загнанно дышала, прижавшись лбом к моей переносице. — Это было…
— Непередаваемо, — вырвалось у меня сипло.
— Какой же ты наглый, — Лия не поняла, что я говорил о своих ощущениях. — Но… да. Ты шикарный.
— Повтори.
— Только, если ты сам повторишь, — она поцеловала меня. Обхватила голову и смаковала мой рот, словно лакомство. Скользила губами по зубам, языком касалась моего, очерчивала самую чувствительную кожу над клыками. Никто до нее не был с мной так смел. Это будоражило. Завораживало.
— Мне жаль, что я не сделал этого прежде, — произнес едва слышно. — Мне жаль, что я обидел тебя.
В ее глазах мелькнуло что-то странное, не похожее на торжество. Скорее удовлетворение.
— Вот теперь ты извинился, — Лия улыбнулась с особой нежностью, заставившей меня перестать дышать.
— Я прощен?
— Давай, еще раз… — она качнула бедрами, напомнив, что мы все еще вместе. — И я подумаю о том, хватит ли этого.
— Ты неподражаема.
Чтобы добить меня окончательно, девушка развернулась ко мне спиной. От ее доверия сердце дрогнуло. Когти не выскользнули наружу, чтобы не повредить нежную кожу, когда я смял ее грудь. Клыки ныли от потребности погрузиться в ее плоть. Я сдержался и прикусил совсем немного шею у выступающей косточки позвонка. Остался след, который заметит любой высший. Необходимость заявить это право взрывала сознание.
— Кричи, если…
— Без «если», — напомнила она. — Будь смелее, охотник. Я не сопротивляюсь. Пока что.
Зверь зарычал от восторга. Ему нравилось, что она нас дразнила, что нам покорялась, оставаясь недосягаемой.
«Игра», — прошелестел дракон.
— Ра? — она кинула через плечо тревожный взгляд, который тут же заволокло дымкой страсти, стоило мне качнуться, заполняя ее пустоту.
— Да, детка. Это я…
Много позже Лия вытянулась вдоль моего тела, расположила голову на моем плече и рисовала на груди узоры подушечкой пальца. Я вдыхал аромат ее волос, недоумевая, отчего ощущаю его таким острым.
— Забавное колечко, — перехватив ее ладонь, поцеловал костяшки.
— Не очень, — смутилась она и помрачнела.
— Не говори, что тебе пора, — я едва сдержался, чтобы не сгрести ее в охапку. Будто она могла раствориться в воздухе.
— А если скажу? — она позволила поцеловать запястье, чистое от меток.
