Но мне не нравилось, что Линия сразу сменила тон. А еще она начала обращаться ко мне официально, на «вы». Будто между нами выросла стена из моего титула. К этому я привык дома. А здесь мне хотелось другого. От нее уж точно.
Когда она, не прощаясь, отключила телефон, я даже опешил. Потом разозлился, а потом меня накрыла волна чистой ярости. Да кто она такая, чтобы прерывать разговор? Это должен решать я. Только я.
Из ванной донесся душераздирающий крик.
Не раздумывая, я рванул на звук и замер в проеме двери. От ванны шел пар и вода буквально кипела. Кэнди смотрела на меня испуганными глазами и куталась в огромный халат. Однако заметить ожоги на коже было несложно. Как и синяки.
— Иди сюда, — приказал я, но заметив раненый взгляд, чертыхнулся. — Иди ко мне, малышка.
Дрожащая девушка шагнула ко мне с мученическим выражением на лице и, оказавшись на руках, сжалась, словно ожидая катастрофы.
— Я не стану тебя обижать.
— Вода стала горячей, — пробормотала она. — Сама.
— Тихо, тихо, — уложив ее на кровать, отнял от кожи махровую ткань. — Разреши мне помочь.
Я дождался, когда она неуверенно шепнет:
— Хорошо.
Суккуб с неожиданным смущением попыталась прикрыться красными от ожогов руками, но я произнес несколько слов на языке, который знали лишь раксаши. Девушка сомлела почти мгновенно и расслабилась, уронив ладони на матрас. Сняв с нее халат, я возблагодарил небеса, что моя гостья не в сознании. Мне захотелось прямо сейчас выяснить, кто сотворил с Кэнди такое. Худощавое тело было покрыто синяками, царапинами и ссадинами. Некоторые были далеко не свежие. Они не заживали из-за плохого питания и слабого здоровья девушки. Сквозь кожу виднелись тонкие вены и косточки. Ничего женственного и вызывающего похоть в ней не было. Лишь желание прикрыть и защитить от тех, кто обидел едва оперившегося подростка. Полоснув когтем кожу, приложил ладонь ко рту суккуба, заставив проглотить кровь.
— Даю тебе опеку, Птичка, — произнес я негромко. — Теперь никто не коснется тебя без твоего желания.
На наших запястьях полыхнули метки клятв, похожие на татуировки и тут же стали почти незаметными. Я с любопытством отметил, что перышко смотрится вполне уместно на абсолютно чистой коже, а у Кэнди под широким браслетом были и другие. Усмехнувшись, я даже не стал разбирать символы. Кто сможет отказаться от возврата долга? Кто может противостоять моему дару убеждения, который я привык считать обаянием дракона? Пожалуй, только Линия продемонстрировала, что способна на это. Но вполне возможно, что эффект снижен за счет использования телефонной трубки. Может, еще и артефакты используются для предохранения сотрудников от внушения.
