Говорить больше не было смысла. Я сгреб ее в охапку и затянул в свою кровать. Высшая стаскивала с меня одежду, лихорадочно шаря по оголяющейся коже ладонями. Она выгнулась подо мной, обхватывая бедра ногами, притягивая к себе ближе. Каждый звук с ее губ сотрясал мою сущность, заставлял дракона рычать от восторга. И пусть сущность Линии оставалась безучастной, я знал, что смогу вызволить ее наружу, наполнить своим огнем и вобрать ее пламя. Это была моя огненная девочка.
Когда она выбилась из сил и забрала все мои, обняла за шею, чтобы уткнуться лбом в переносицу.
— Мне нужен повод остаться здесь. С тобой.
— Они заставили тебя? — я должен был спросить.
— Да.
— Договор?
— Я не стану его исполнять, — высшая улыбнулась одними губами. — Нужно всего лишь отработать оговоренное в контракте время.
— Сколько?
— Четыре года.
— Ты уверена? — мне помнилось, что представитель Совета упомянул год.
— Я сейчас ни в чем не могу быть уверена, — она прильнула ко мне, заставляя заткнуться и наслаждаться теплом обнаженной кожи.
— Мы больше не расстанемся, — пообещал я и услышал что-то похоже на фырканье. Совершенно неуважительное и ожидаемое от Линии. — Ты нужна мне.
— Боюсь, на это и рассчитывают.
— Тебе больше не нужно бояться.
— Ты наглый, — произнесла девушка мурлыкающе. — Мне нравилось это, ведь так?
Что я мог ответить? Что идеален для нее. Но я предпочел это доказать. И каждый ее стон служил доказательством, что мы на правильном пути.
ЛИНИЯ
Мне хотелось помнить его. И я понимала, что у меня могут отнять даже эти, сегодняшние воспоминания. Каждую из прожитых секунд.
Кольцо стекало каплями на пол. Желтые камни плавились в лужице металла. Между моей сущностью и этим миром не осталось ничего, кроме тонкой оболочки из плоти и костей. Лепестки медного пламени обнимали меня, высвечивая спящего рядом мужчину. Он не мог пробудиться, находясь между секундами. Ведь если бы Рарк открыл глаза, я бы не решилась сделать то, что следовало. Я бы вернулась к нему в кровать, обняла и поверила каждому обещанию, каждому слову, произнесенному драконом. Моим. Но в таком случае, я никогда бы не смогла уберечь его. Пламя зудело на коже, которая становилась мала мне.
Набросив мужскую рубашку, которая достигала середины моих бедер, прицепив к петле пуговицы на груди запонку, я задержалась у двери и окинула тоскливым взглядом место, где могла бы быть счастливой. В другой жизни.
— Прости, — шепнула полутьме и ушла.
