. И уж если речь зашла о Пуанкаре, как не вспомнить о его брате, великом математике, физике, философе Анри (Пуанкаре же).
Тут вот какое дело. В шестидесятые годы задумала физико-математическая общественность Союза Советских Социалистических издать труды французского собрата по науке Жюля Анри Пуанкаре и поручила составить такой сборник трудов молодому блестящему математику Владимиру Арнольду, который уже успел прославиться, еще в университете решив тринадцатую проблему Гильберта (видать, неслабая штука). Володя (Владимир Игоревич) бодро взялся за дело, слепил книгу, а предисловие к ней написал замечательный математик и физик академик Николай Николаевич Боголюбов. Сдали книгу в издательство, а там, как водится, отправили рукопись в цензурную контору по кличке Главлит — математика математикой, а мало ли что. И вот какой-то шибко образованный хмырь из Главлита вспомнил, что этого самого Жюля Анри Пуанкаре распекал великий вождь пролетариата, вершитель революции, конечно же философ и все прочее Владимир Ильич Ульянов в бессмертном труде «Материализм и эмпириокритицизм». Надо сказать, что автор этой образцовой работы многим другим — неправильным — философам выдал на орехи: Эрнсту Маху, Рихарду Авенариусу и еще десятку-другому почтенных профессоров, включая поименованного Пуанкаре, которых вряд ли успел толком прочитать, не говоря уж о том, чтобы понять. Впрочем, писалось не для того, чтобы возвести на трон истину, а в пику русским собратьям по большевизму, Богданову, Луначарскому и кое-кому еще, в борьбе за золотишко (на кону было под триста тыщ полновесных рублей из фонда так называемого «Большевистского центра»). И вот вспомнил об этом хмырь из Главлита — и завернул книгу.
Пришел растерянный и расстроенный Арнольд к Боголюбову: так, мол, и так, не пропускают Пуанкаре, поскольку он враг мирового пролетариата и мировой же революции (помягче, конечно, но что-то в этом смысле). Николай Николаевич призадумался, напряг свой академический мозг и вот что предложил. Ты, Володя, сказал он, не сдавайся. Давай-ка попробуем сыграть на низменных инстинктах этой главлитовской публики. Подозреваю я, что в массе своей они там сплошь антисемиты, и тут мы имеем козырь. Напишем-ка мы в предисловии, что теорию относительности создал не какой-то там сомнительный Эйнштейн, а вполне расово полноценный Пуанкаре. Тем более что против истины не сильно погрешим: мы-то с тобой знаем, что Пуанкаре на самом деле еще до Эйнштейна сформулировал общий принцип относительности и ввел понятие четырехмерного пространства-времени. Больше того, когда Герман Минковский, учивший математике Альберта Эйнштейна в Цюрихе и тоже немало сделавший для создания математического аппарата теории относительности, показал Пуанкаре первые работы своего ученика, Жюль Анри очень тепло о них отозвался. А на вопрос, не обидно ли ему, что Альберт не ссылается на него в своих штудиях, ответил великодушно что-то типа «дорогу молодым».
