Ну да ладно, мы ведь не о том...
Нашел я упоминание о плаче над неким пророком, названным человеком Божиим из Иудеи, которого Господь, проявив очевидный формализм, за непослушание «предал льву» (как честный статистик, я отнес этот плач к категории «частных», а не «коллективных»), и о плаче жены царя Иеровоама над сыном своим, совсем еще юным, которого Бог в раздражении убил, но, проявив несказанную милость, удостоил гробницы — остальных истребленных Боженькой членов царского дома сожрали псы или расклевали птицы.
В Четвертой книге Царств плачут нечасто, но по существу: проливал слезы Елисей, предвидя беды Израилю от нового царя Сирии Азаила, а потом другой царь, Иоас, в свой черед плакал над заболевшим Елисеем. Тут не могу удержаться от хулы в адрес самого Елисея, хотя к нашей слезливой теме это отношения не имеет. Но уж больно вопиющий эпизод произошел в жизни этого пророка. Дело было так. Шел он себе путем-дорогою в город, кажется, Вефиль, а оттуда выбежала стайка малых деток, видать, не лучшего воспитания, поскольку, завидев старика, они стали его дразнить: «Плешивый! Плешивый!» Оно, конечно, за такое непочтение стоило бы шалунов отшлепать, но Елисей поступил иначе. Он их всех проклял именем Господним — и тут же из лесу вышли две медведицы и растерзали аж сорок два ребенка.
Вот так. А Елисей, удовлетворенный содеянным, отправился дальше уж не помню в какой город (детишки там, надеюсь, были послушными, потому как дальнейших жертв Елисеева гнева Святое Писание не зафиксировало).
Но — к слезам.
Еще один царь, Езекия, плачет, получив пророчество Исаии о скорой смерти, — и не зря, как выяснилось, ибо, в отличие от Давида, выпросил-таки исцеление у Господа слезами и молитвами...
В обеих Книгах Паралипоменон рыданий набралось не густо, а индивидуальный плач только один — Ефрем плакал о своих сыновьях (убитых, кстати, за грабеж — захватили стада местных жителей). Но — дети есть дети, даже если занимаются разбоем.
В Книге Ездры этот «книжник, сведущий в законе Моисеевом», рыдал скорее ритуально, молясь и исповедуясь, как, впрочем, и Неемия (автор следующей книги), служивший виночерпием у персидского царя Артаксеркса, но при этом скорбевший о бедствиях жителей разрушенного Иерусалима и сопровождавший плачем свои горестные молитвы. В Книге Есфири зоркий глаз исследователя (это я про свой глаз) остановился на стихе, где Есфирь пала к ногам Артаксеркса, своего мужа и царя, «и плакала, и умоляла его» защитить еврейский народ от злодея Амана.
