– Ты решила поиграть в молчанку, Алиса? – прошептал он.
– Нет, – ответила я.
– Это ответ на мой первый или второй вопрос? – уточнял он, пока его руки уже спускались по моему животу все ниже и ниже.
– На первый, – ответила я.
– Не хочешь? Ты не хочешь? – начал кричать он и отошел от меня.
– Я сказала правду, я не умею врать. А приехала от безысходности, и ты это знаешь, – ответила я, опять обняв себя руками.
– Я тебе так противен?
Я опустила голову в пол.
– Понятно, ну ладно, иди сюда, – он схватил меня за руку и больно припечатал к стене, вжавшись своими бедрами, не давая даже пошевелиться.
– На тебе остался один элемент нижнего белья, который мне будет мешать, но я не буду их снимать, – прошептал на ушко, когда его рука подобралась к моим трусикам.
– Я просто сделаю так, – добавил он, сдвинув пальцами ткань моих трусиков в сторону, и стал ласкать cкладки.
– Ахх, – застонала, когда его палец проник в меня и стал двигаться.. Это было неизвестное мне ранее ощущение, но приятное.
– Детка, да ты уже готова. Какая ты тугая, это будет нечто, – Никита принялся расстегивать ремень на своих брюках правой рукой, а левой удерживал меня, но его пальцы уже покинули мое тело.
– Я тебя сейчас возьму, – прошептал мне на ухо и стал водить своим возбужденным членом по моему животу, задевая плоть.
– Чувствуешь, насколько я возбужден? Ты даже не посмотрела на то, что сейчас окажется глубоко в тебе, – спросил он, ожидая ответ.
Он больно сдавил мои бедра, коленом раздвинул ноги и приподнял меня.
– Ухватись за меня, – попросил он, и я сделала все, как он приказал. В один миг я почувствовала резкую, пронзающую меня боль, когда он вошел.
– Ай, больно, – еле слышно всхлипнула я, и по моим щекам покатились слезы.
Не таким я представляла свой первый раз. Быть оттраханной возле стены.
– Алиса, расслабься, ты слишком напряжена, – советовал он, чтобы облегчить хоть как-то мою боль. Но это невозможно!
– Не могу, мне больно, – еле слышно произнесла.
– Ты слишком зажата, Алиса. Ну, сделай так, как прошу, и все у нас с тобой получится. Давай, детка, давай, – еще один рывок его бедер, и боль становится просто нестерпимой.
– Ах, мне больно, Никита. Очень больно!
– Ладно, фак, – выругался он, но все же оставил в покое мое тело. Отошел, поставив на ноги. Вытер салфеткой потеки моей крови, которые остались на его члене.
– Иди в душ, затем пойду я. На сегодня хватит. Я не хочу трахать плачущую и скулящую бабу. Твоя комната наверху, можешь там сегодня остаться на ночь, – рычит он, и сам выходит на крыльцо.
