Я просто хочу сказать, о чем я думала? Я думала, что он красивый. Идеальный. Мужчина моей мечты на мотоцикле.
О, Господи, как я ошибалась. Очень, очень ошибалась. Он оказался грубым байкером, президентом мотоциклетного клуба, и он страшил меня и пугал.
С усилием я взяла себя в руки.
И сказала:
— Хорошо, мне это подходит. Небольшое замечание. Мы забываем, что случилось, и поскольку этого никогда не повторится, тебе не придется нарушать свое правило «не спать с сотрудниками», и... я смогу на тебя работать.
— Мы забываем о случившемся? — спросил он, выглядя еще более сердитым.
— Э... ага, — ответила я.
— Правило нарушено, детка, его нельзя нарушать, — ответил он.
— Оно не нарушено, — ответила я.
— Рыжая, нарушено.
— Нет.
— Именно так.
— Нет, не так, — заявила я, и он открыл рот, чтобы ответить, лицо приняло жесткое выражение, глаза сверкали, и я затараторила свои доводы. — Видишь ли, ты сказал, что не спишь с теми, кому выписываешь зарплату. Элоиза наняла меня, но, на самом деле, я еще не приступила к работе. Значит ты мне не подписывал чек на зарплату, потому что она только что мне предложила работать у тебя. На самом деле, я не выполняла еще никакую работу. Я вхожу в эту дверь, — я указала на дверь офиса, — когда являюсь твоим сотрудником, а поскольку мы не... э-э... ну, ты понял... не будем снова, тогда, технически, ты не нарушил свое правило и... не нарушишь в будущем.
— Я знаю, какая ты на вкус, — сообщил он мне то, что я и так уже знала.
Это была странно и немного грубо с его стороны делиться подобными вещами, поэтому я промолчала.
— И как ты стонешь, когда кончаешь, — продолжал он.
Лучше не становилось, и я стиснула зубы, стараясь не прикусить губу.
— И какая ты, блядь, ненасытная, — продолжал он. — Детка, ты думаешь, что рядом со мной мне нужна ты, такая чертовски сумасшедшая.
Я моргнула.
Затем тихо спросила:
— Что?
— Дорогая, ты самая ненасытная задница, которая была у меня в постели за долгое гребаное время. Мне нравится ненасытность, ты думаешь, я не воспользуюсь этим?
Теперь он определенно грубил, причем открыто.
— Я не ненасытная, — прошептала я.
Он откинулся назад.
— Господи, да это же ты, мать твою. Ты чертовски изголодалась, что чуть не вымотала меня окончательно. Дорогая, это о чем-то говорит.
Это уже было совсем не смешно, и с каждой секундой становилось все более не до смеха.
— Мы можем больше не поднимать эту тему? — Спросила я.
— Да, конечно, можем не говорить об этом. Я согласен. И я также согласен, потому что ты не оставила свой номер телефона, прежде чем уехать в субботу. Так что дай мне свой номер, тащи свою задницу в машину, и я позвоню тебе, когда ты мне понадобишься.
