— Я правильно понимаю, — медленно и угрожающе произнесла Катя, — что сегодня утром моя немного беременная сестра гуляла себе по парку, как гребаная Белоснежка по лесу, встретила мимопроходящего красавчика и тут же к нему переехала жить?
— Работать я к нему переехала! — подняла палец Ася. — Просто Адам меня так сильно умолял, что моя добрая душа не выдержала.
— Умоляли? — повернулась к нему Катя.
— Вероятно, это можно и так трактовать, — уклончиво ответил он.
— И кем ты теперь работаешь? Домработницей? — Катя снова повернулась к сестре.
— Няней, — и Ася указала вилкой на Еву, которая сидела у неё на коленях. — Неужели не видно?
— Господи, я думала, этого ребенка ты тоже в парке подобрала!
— Ну, все прошло не так уж и плохо, — жизнерадостно заметила Ася по дороге обратно. — В следующие выходные к моим родителям съездим, да?
— Жил да был крокодил. Он по улицам ходил, папиросы курил, по-турецки говорил…
— Ася! Что вы читаете моей дочери?
Круглый блестящий глаз выглянул на него из-за огромной книжной страницы.
Уже в пижамах они с Евой устроились в обнимку в большой кровати и взялись за чтение.
Адам делал вид, что вытаскивает в соседней комнате игрушки из коробок, но сквозь широко распахнутые двери ему всё было слышно и видно.
— Простите? — изумленно спросила она.
— Что еще за пропаганда курения среди несовершеннолетних?
— А идите-ка сюда, Адам, — сказала Ася решительно.
С куклой Барби в руках он приблизился к ним.
— Пожалуйста, скажите мне, что вы слышали про Корнея Чуковского, — попросила она едва не с отчаянием.
— Конечно, — кивнул он. — Известный детский писатель.
— И что же он написал?
— «Тише, Танечка, не плачь»? — осторожно предположил Адам.
— А вот эти пластинки, про которые вы говорили, они про что были? — спросила Ася потрясенно.
— «Английский для дошколят».
— О, господи! Ну-ка ложитесь с другой стороны кровати! Давайте-давайте, не смотрите на меня такими квадратными глазами!
Адам осторожно пристроился рядом с Евой. Та повернула голову, посмотрела на него долгим взглядом, а потом расслабленно прижалась к нему.
— Ну так вот, слушайте, — грозно сказала Ася. — А за ним-то народ и поёт и орёт: — Вот урод так урод! Что за нос, что за рот! И откуда такое чудовище?
— Какая вопиющая нетолерантность, — ужаснулся Адам. — Вы уверены, что Еве это стоит слышать?
— Пусть знает правду жизни с детства, — отрезала Ася. — Гимназисты за ним, трубочисты за ним, и толкают его. Обижают его; и какой-то малыш показал ему шиш, и какой-то барбос укусил его в нос. — Нехороший барбос, невоспитанный. Оглянулся Крокодил и барбоса проглотил. Проглотил его вместе с ошейником.
