Молодостью.
Он заметил взгляд мальчишки еще в ту минуту, когда только вошел в комнату общежития. Каролина не замечала его, другие не замечали, но он — имсит, обладающий острым зрением и умом, — сразу распознал интерес. Пока еще интерес, который запросто мог перерасти в нечто большее.
Самое поганое, что он не мог помешать ему напрямую. Каролина лишила его всех прав на себя, а значит, победить он мог только в честной борьбе. Пока же преимущество было у мальчишки. Эльдертарион мог безнаказанно касаться ее. Мог видеть ее обнаженное тело в общих душевых. Мог проявлять себя, находясь с ней двадцать четыре часа в сутки, тогда ка!
Ирадий этого был лишен.
Наверное, отчасти именно поэтому он и сорвался. Нет, не тогда, когда лишил их ужина и загонял на полосе препятствий — здесь он выполнял возложенные на него обязанности.
Усталость должна была повлиять на сон, а голод — помочь без лишних последствий воспринять газ, что, проникая в организм, очищал его от токсинов.
Сорвался же Ирадий тогда, когда объявил о том, что они — молодые, зеленые новобранцы — будут заступать на дежурство наравне с курсантами. Отчасти из-за ревности, что не давала ему оставить ее, ослабленную, на попечении Эльдера, который явно так, как остальные, от газа не страдал. А отчасти из-за желания облегчить ее страдания.
Не простил бы себе, если бы остался в стороне. Мысль о том, что ей будет плохо, загоняла его в настоящую панику. Он должен был контролировать ее. Каждый ее вздох, даже сон, чтобы точно знать, что она хорошо переносит газ, потому что были случаи, когда распыляемое вещество вызывало аллергию. Тогда парня удалось спасти с трудом. В отношении Карамельки Ирадий хотел быть уверен наверняка.
Третья причина — желание. Он мог себя контролировать. Почти мог, но не хотел. Не хотел отказывать себе в удовольствии, которое ему приносила возможность общения с Каролиной.
Да, она оказалась не рада его появлению, но другой реакции он и не ожидал. Был готов даже к тому, что она бросится на него с кулаками. От нее вытерпел бы все, потому что она нужна была ему как воздух. Хотя нет, даже больше, чем воздух. Без воздуха он бы прожил еще минуты три, а без нее не мог и секунды.
И это было странно.
Все то время, пока он проводил занятия, пока обедал вместе с группой, пока подвергал их физическим нагрузкам, думал над вопросом: “Почему?” — и пытался понять причины возникновения подобного феномена. Если кто-то и пытался его изучать, то успехом дело не увенчалось, но Ирадия зацепило. Он хотел понять, хотел докопаться до причин, объяснить самому себе, почему вот уже три года он живет только мыслями об одной-единственной девушке, каких на Земле тысячи.
