Зайдя в дом, мы прошли на кухню, где я торжественно вручил дяде Шуре долг. Его большой нос, весь в прожилках красных и синих капилляров вдруг как-то странно наморщился, казалось, дядя Шура не знает, как на это событие реагировать. И пока он оставался в некоем подобии ступора, я поставил чайник на плиту, вытащил бутылочку коньяка, нехитрую закусь, и занялся сборкой шахматного столика. Столик я оставил в комнате. Мы с дядей Шурой выпили, потом еще раз и еще. И только после этого я показал ему мой подарок. Вот тут его состояние можно было назвать "столбняком". Дядя Шура застыл, и, не мигая, уставился на столик. Затем чуть отряхнулся, смог сделать один шажок, потом еще один… Вот прикоснулся к столику пальцем, провел по его поверхности, оценил полировку, открыл ящичек, вытащил одну фигурку, поставил на доску, полюбовался ею…
Я оставил дядю Шуру наслаждаться своею мечтою. Вышел из дома, сел в маршрутку…
И понял, что я очутился в Городе и мне пора выходить.
Глава шестнадцатая
Встречное предложение
Я поблагодарил Сергея за мягкую доставку и вышел. Недалеко от остановки маршруток была станция метро, рядом с которой располагался ресторан быстрого обслуживания. Единственное, что в этих ресторанах приятного, так то, что ты можешь сидеть в них столько, сколько твоей душе угодно, и никто не пнет тебя, не попросит освободить занимаемый стульчак, потому как подпирают стены клиенты с новой пачкой денег в кармане. Короче, ненавязчивый сервис там действительно ненавязчив и ты ощущаешь хоть какую-то свободу, о чем в наших общепитовских точках и не мечталось.
Как только я присел на стульчик, как моя рука сама потянулась к тетрадке. Мне хотелось проверить, осталась ли моя запись за двадцатое число. Запись была. Она гласила: "20-е июня. Приход – 34 300 грн., услуги банка – 340 грн., снято – 33 960 грн., долг дяде Шуре – 30 000 грн., шахматный столик – 3 800 грн., такси – 32 грн., бутылка коньяка – 64 грн., палка колбасы – 36 грн., кусок сыра – 20 грн., маршрутка – 8 грн."
Я вышел из ресторана. Планов никаких не было. Было удовлетворение от того, что игра получается, и ощущение того, что деньги – они где-то тут, где-то рядом. День предстоял по-летнему жарким, на небе не было ни облачка, и городской асфальт уже начинал давать тот особый дух плавящегося асфальта, который и делает городскую жару особенно невыносимой. Как говаривал мой товарищ, Димасик, патанатом, при сорока градусах в тени самое безопасное место в каком-нибудь стареньком пивном салоне с кружкой холодного эля в одной руке и без единой мысли в черепушке – иначе мозги закипят.
