— Вместе с Роне, — радостно подтвердила Шу. — Мама, он такой… он невероятный! Он как ураган, как извержение вулкана, как… он…
— Сжигает все на своем пути, оставляя лишь пепел, — нахмурилась мама.
— Неправда. Роне добрый. Он помог мне, он помог Дайму!
— О боги, ты настоящая Суардис. Такая же упрямая, как твой отец, — в голосе мамы досада мешалась с гордостью. — Ну-ка расскажи мне, что тебе наобещал темный шер.
— Мы вместе инициируем Линзу и проведем ритуал единения, станем шерами-зеро, снимем проклятие с Дайма и будем свободны и счастливы.
— Я понимаю, ты влюблена и веришь ему. Но подумай, Шу, просто подумай. Так, как учил тебя Энрике.
— Конечно, я все хорошо обдумала… — сказала Шу, но почему-то без особой уверенности. — Мне только надо довериться Роне. Мама, Роне никогда не обидит меня! Он меня любит!
— Он любит себя и только себя. Ты спрашивала его о сути ритуала, Шу?
— Конечно спрашивала! Это просто, надо только хотеть и доверять, без сомнений и колебаний.
Мама грустно покачала головой.
— Суть в другом, Шу. Связать дар и судьбу, подарить себя целиком и полностью.
— Ну да, именно, — закивала Шу. — Роне готов отдать себя, разве тут может быть что-то плохое?
— Для него — ничего. Даже для Дюбрайна. Но не для тебя.
— Я не понимаю. Почему?
— Потому что ты маленькая, наивная и неопытная девочка, а они — взрослые интриганы, им обоим почти по сотне лет! Они задавят тебя и не заметят, но главное, что этого не поймешь ты сама. Ты станешь послушной куклой без собственной воли и желаний, тебе будет казаться, что ты сама чего-то хочешь, но на самом деле для тебя останутся лишь отражения их желаний. Я не хочу для тебя такой судьбы.
— Не задавят, они не станут, — нахмурилась Шу.
— Бастерхази уже это сделал. Ему нужна Линза, и он убедил тебя ее отдать.
— Не отдать, а сделать ее нашей общей. Линзы не убудет от того, что нас будет трое!
— Дайм тоже так считает?
— Не совсем, но… при чем тут?
— При том, что ты можешь очень просто проверить, нужна Бастерхази ты сама или твоя Линза. Если он в самом деле любит тебя, он позволит тебе инициировать Линзу самой. И вот тогда, со своей Линзой, ты хотя бы приблизишься к нему по силе. Если будет так, радуйся моей ошибке и смело соглашайся на ритуал единения.
— Но… мама, я не понимаю…
— Все ты прекрасно понимаешь, Шу. Ты уже взрослая. Ты так быстро выросла, моя малышка… так быстро… — Мама прижала ее к себе и всхлипнула, но тут же вытерла слезы и продолжила: — Бастерхази говорил тебе о любви, свободе и равенстве. Если он говорил искренне и ничего не скрывал, то ему не нужна Линза. После единения он в любом случае получит свою свободу. А если ему нужна Линза, значит, он тебе лгал. Ты согласна?
