— Зачем он мне?
— Понятия не имею. Сегодня утром я нашел его на ступенях Темного храма. Думаешь, это случайность?
— Вам виднее.
— Раз мне виднее, то забирай, не отдавать же подаренного Темному в приют Светлой. А в храме малышам не место.
— И вам не важно, что с ним будет?
— Я же сказал. Он принадлежал храму, а теперь тебе. Лично тебе, Мастер Ткач.
— Благодарю, ваше темнейшество. Но… — Диего бие Морелле, пожалуй, впервые в жизни растерялся.
— И не забудь пожертвовать храму двадцать империалов.
— За ребенка?
— За двух детей, — задумчиво улыбнулся Риллах Черный и погладил светловолосого малыша по пухлой щечке.
Диего согласно склонил голову. Он еще не до конца верил своей удаче, но уже точно знал: когда-нибудь ему придется дорого за нее заплатить. Намного дороже, чем какие-то двадцать империалов.
Предмет разговора по-прежнему тихо посапывал, сунув кулачок в рот. Малыша не волновала ни Тьма, ни Свет, ни решение его судьбы. Когда Диего взял мальчика из рук настоятеля, он на мгновенье приоткрыл синие бессмысленные глаза, вынул кулачок изо рта, что-то пролепетал, улыбнулся и тут же уснул снова. Легкий запах гоблиновой травки объяснял причины столь необычной для годовалого малыша сонливости и покладистости.
Настоятель ушел, а Диего все сидел, разглядывая нежданное приобретение. Предложение продать малыша или скормить собакам в свете выложенной на нужды храма суммы звучало не слишком заманчиво. А вот слова о договоре и двух детях позволяли надеяться, что Хиссу зачем-то нужен Мастер Ткач, слушающий сердце, а не Канон Полуночи.
К тому моменту, как встревоженная Фаина заглянула в гостиную, Мастер уже понял, для чего ему пригодится этот малыш.
— А, Фаина. Ну-ка, глянь сюда.
— О, какой маленький цыпленок.
Она заулыбалась и тут же потянулась потрогать светлые волосики.
— Будет Орису братик. Если возьмешь.
— Конечно, братик, — заворковала Фаина, беря малыша на руки. — Хороший мальчик, красивый мальчик… Диего, как его зовут?
— Хи… — Мастер хотел было сказать «Хисс его знает», но в последний момент передумал поминать своего бога. — Хм… Себастьяно. Его зовут Себастьяно бие Морелле.
— Вот и славно, Себастьяно, птенчик мой.
Улыбаясь, словно получила долгожданный подарок, Фаина унесла мальчика устраивать на новом месте, в детской Ориса.
2-й день каштанового цвета, Суард. Шуалейда.
Она плохо помнила, как возвращалась домой. В памяти осталось только одно — было весело и очень здорово, а еще смешно. И скакать по ночной реке, и запускать в темные спящие окна иллюзорных бабочек и настоящих фей… или, наоборот, настоящих бабочек и иллюзорных фей? Да какая разница, когда на одной из крыш им повстречался удивительно грустный одноухий кот, и Шу стало так его жаль, что она подарила ему крылья! Коту понравилось, правда-правда! Он так мило кувыркался в воздухе и мяукал, только почему-то потом вцепился в трубу и никак не хотел ее отпускать, как Шу ни уговаривала его поохотиться на вкусных летучих мышей…
