Проводив важного посетителя в гостиную, Седой помчался в столовую.
— Ну, что там? — спросил Мастер, неторопливо вставая из-за общего стола и промокая губы салфеткой.
В отличие от настоятеля, типичного южанина, Мастер был коренаст и круглолиц. Как и его предки-кочевники из Тмерла-хен, он брился наголо и смотрел на мир непроницаемо-черными раскосыми глазами. Как всякий мастер теней, при движении он сам казался текучей, размытой тенью, а стоило отвести взгляд — и его лицо стиралось из памяти, так что невозможно было сказать: высок он или низок, стар или молод.
Ученики Мастера тоже встали, коротко поклонились домоправительнице и сделали вид, что им вовсе не любопытно. Разумеется, никому из них в голову не пришло о чем-то спрашивать. С дисциплиной в этом доме всегда было хорошо.
За одним исключением, и что-то Седому подсказывало, что настоятель явился именно по этой причине.
— К вам Риллах Черный, Мастер, — поклонился он.
Любой нормальный человек проявил бы хоть какие-то чувства, но не Мастер Ткач. Он лишь едва заметно кивнул, показывая, что услышал. И обернулся к своей домоправительнице — фигуристой, на голову его выше девке.
— Благодарю, Фаина. Все было очень вкусно. — Лицо Мастера осветилось скупой улыбкой, которой почти никогда не доставалось его ученикам.
— Подать вам чаю с бушами, Мастер, или, может быть, шамьет? — как всегда, залебезила перед хозяином девка.
— Не стоит, — ответил Мастер и направился из столовой в гостиную.
— Мама, бу! Бу! — Мелкое отродье, во время завтрака молча вертевшееся под ногами домоправительницы, настойчиво потянуло ее за юбку. — Оли хотя бу!
Седой позволил себе едва-едва улыбнуться. Так, чтобы Мастер не видел. Возможно, для Фаины бы это сошло за улыбку умиления, но на самом деле Седой очень надеялся, что сегодня же и так называемая домоправительница, и ее орущее слюнявое отродье исчезнут. И все снова пойдет так, как должно идти. Си-алью не допустит, чтобы Мастер Ткач дальше нарушал закон Хисса.
И, разумеется, последовал за Мастером — исключительно чтобы быть рядом, если тому что-то понадобится, а вовсе не за тем, чтобы подслушать его разговор с настоятелем. Впрочем, Седой в любом случае ровным счетом ничего не услышал, даром что ожидал возможных приказаний у щели между дверью и косяком.
Там же и тогда же. Диего бие Морелле, Мастер Ткач.
Улыбки своего старшего ученика Диего не видел, но ему это и не требовалось. Он и так знал, о чем думает Седой Барсук, всего полгода назад получивший ножницы и возомнивший себя взрослым, умным и опытным мастером теней.
