Сумрачный дар | страница 40
Голова закружилась, в ногах что-то запуталось, заверещало, подпрыгнуло — и Рональд, не удержав равновесия, свалился на пол. Сверху упал скелет гоблина, сердито зашипел и, оттолкнувшись от груди хозяина острой костяной пяткой, одним прыжком нырнул в стену.
— Тюф, чтоб тебя, пьяница!..
Не закончив ругательство, Роне расхохотался и раскинул руки по ковру. Буря кончилась. По комнате летали разноцветные шаровые молнии, сталкиваясь и взрываясь с веселым треском, пахло грозовой свежестью. Было хорошо.
Но недолго.
— Роне, ты пьян! — ворвался в праздничный фейерверк чей-то голос… женский? Зефрида, моя королева?!
Вздрогнув, он обернулся — и фейерверк погас. Чудеса на сегодня закончились. С порога пристально смотрела изысканной красоты дама — изгиб бедра обрисован полупрозрачным муслином, глаза глубины и цвета Ургаша таинственно мерцают, медальон с единорогом притаился в ложбинке меж солнечно-смуглых холмов.
Ристана. Всего лишь Ристана. И призрак синей ауры — всего лишь отблеск королевского медальона, а не драконья кровь… Хотя нет. Не только медальона. Еще на Ристане следы ауры Дюбрайна, серебристо-сине-лиловые искры. Кто бы сомневался, что ночь Длинноухий провел в покоях ее великолепного высочества. И судя по тому, что Ристана здесь — ее очарование на него не подействовало, и уговаривать августейшего брата сменить невесту он не собирается. Чего и следовало ожидать.
Не вставая с ковра, Роне протянул руку к принцессе и медленно улыбнулся:
— Мое прекрасное высочество, иди сюда.
— Ты пьян.
— Тобой.
— Вставайте, ваша темность. — Ристана шагнула к нему и похлопала веером по ладони. — И сделайте, наконец, хоть что-нибудь! Ублюдок уже в Риль Суардисе, еще немного — и нам придется отдать ему проклятую девчонку!
Роне подавил нервный смешок: наедине с ним, вне предназначенного публике образа хрупкого и нежного цветка, ее королевское высочество чем-то напоминала Паука. Наверное, полным равнодушием ко всему, кроме Валанты и себя. Но ее это не портило, напротив, холодная рассудочность будила азарт, требовала сорвать еще одну маску и разбудить глубоко спрятанный огонь. Тот, который не удалось разбудить Длинноухому — ни этой ночью, ни предыдущими, сколько бы их там ни было.
— Что именно, моя Тайна?
— Что хочешь. Сожги ее, утопи, отдай зургам, выбирай сам! — Голос Ристаны был ровен, как и подобает истинной аристократке, только пальцы сжимали веер чуть сильнее, а на безупречно матовых скулах расцвели ядовитые маки. Голову она привычно склонила набок, подчеркивая собственную хрупкость. — Но если кронпринц получит мою сестру — ты лишишься не только должности… «…а я — не только Валанты, но и жизни». — Этого она не сказала вслух, но подумала достаточно громко.