И разумеется, он первым доложил обожаемому Учителю о недоумке, так похожем на Светлейшего — что само по себе обещало великолепную карьеру доверенного слуги-умертвия. Он сам доставил недоумка в лабораторию и привязал к столу из черного обсидиана. Сам подавал скальпели, пока Учитель разделывал материал и читал лекцию о пользе и надежности немертвых слуг. Слава Двуединым, что есть такие даровитые — пока они есть, Учитель позволит ему еще немного пожить…
— Хватит дрожать, дубина, — усмехнулся Учитель, объевшийся его страха, и стукнул тростью по плечу: рубец в этом месте не успевал зажить, несмотря ни на какие регенерирующие зелья. Раны, нанесенные Темнейшим, вообще крайне плохо поддавались лечению. — Ты мой ассистент, благородный темный шер, а не суслик. Суслику не дадут должность.
Ученик вздрогнул и сжался: если он не получит эту должность — останется только молить Хисса, чтобы забрал в Бездну немедля. Ибо даже повеситься ученик не может, как не может распоряжаться никаким имуществом Учителя.
«Умм-насон…» — Умна отрешения заглушила страх и боль: ученик и ассистент должен быть сдержан и послушен. Должен!
Он уставился в окно: карета проезжала торговые пассажи и желтеющие бульвары, полные гуляющих бездельников. Среди них нет и быть не может учеников Великого: Учитель не одобряет пустой траты времени, такой, как катание на трамвае…
Болезненную пустоту под ложечкой ученик привычно списал на скудный завтрак и городскую вонь — но никак не на зависть бездарным и свободным.
Прогулочный трамвай, недавно пущенный гномами вокруг императорского дворца и центральных кварталов, зазвенел на повороте и остался позади. Карета въехала в парк при Магадемии. Здесь, в отличие от города, желтых листьев не было в помине. Светлейший, аспида ему в печень, любил цветы, и в угоду ему студенты расстарались: джунгли, сельва, степь, горные луга и вишневые сады цвели круглый год. А над всем этим возвышались восемь башен Магадемии, соединенные ажурными воздушными галереями на высоте четвертого-пятого этажей. Основной корпус Магадемии — сливочный песчаник, стрельчатые окна в мелкий переплет, мозаики, колонны и резные карнизы — вместе с цветными башнями строили по проекту самого Золотого Дракона, задолго до Мертвой войны.
— Ладно тебе, — Учитель неожиданно звонко расхохотался. — Хоть ты и дубина, но все ж память о безвременно почившей Магде Бастерхази… Или еще не почившей, а? Еще скрипит старушка…
Ученик вздрогнул, услышав имя прабабки, и про себя повторил старательно забытую фамилию: Бастерхази. Сегодня он должен получить право вспомнить, кто он есть: Рональд шер Бастерхази, последний из Ястребов Бастерхази, сподвижников Ману Одноглазого Проклятого. Должен!
