— Ты уверен? Это ведь может быть опасно.
— Что опасного? — он улыбается. — Тут мы уже все видели, а пока у нас есть время…
Я улыбаюсь, соглашаюсь. Он ведь прав, с нами ничего не произойдет. Да, наши тела все еще лежат в больнице, врачи над ними колдуют. И мы живы. Живы и свободны. Ведь всегда можно вернуться.
Происходящее больше не пугает, кажется правильным и единственным верным. По- другому просто не может быть, ведь мы это мы. И никогда не сможем умереть.
Саша протягивает руку, тянет за собой. Мы проходим мимо сестринского поста, возле которого пугали медсестричек, раскидывали бумаги, путали. Огибаем стойку с ведрами и швабрами. Это было так весело — разбрызгивать воду на пол, пока уборщица не видит.
Если бы не Саша, я бы никогда и не научилась этим трюкам. Сидела бы на кровати и жалела саму себя, боялась, пугалась. Но открывшись ему, рассказав все о себе, смогла принять произошедшее. И даже начала наслаждаться им.
Мы проходим сквозь стеклянные двери и оказываемся на улице. Засыпанной снегом. Мимо проезжают машины, из-под их колес летят комья грязи.
— Не холодно. Тут совершенно не холодно, — удивляюсь я.
— Да. А еще так красиво. Ты только посмотри!
Поворачиваюсь и ахаю от удивления. И как я только раньше не замечала, что над одним из городских зданий такое яркое синее небо. И оно словно сияет, притягивает взгляд.
— Очень красиво. Туда пойдем?
— Нет, — Саша качает головой. — Не хочу туда. Давай просто погуляем.
Город живет своей жизнью, не замечает нас. Люди текут серой рекой, куда-то спешат, утыкаются носом в телефоны или греются в кофейнях.
— Я хочу открыть много-много кофеен, — делится своими мечтами мой новый друг. — Очень люблю кофе.
— И я люблю. Ой, а это же мой дом!
— Зайдем?
— Нет-нет, — качаю головой. — Сестра, наверное, на работе.
— Хочешь покажу, где живу я? — улыбается он, а я не могу отказать.
Не знаю сколько мы идем. Сейчас не существует времени, есть только мы и город, который о нас даже не подозревает. Я замечаю только выкрашенную в синий цвет лавочку. На ней возвышается несколько небольших сугробов, а рядом простилается большая детская площадка.
— Ты знаешь, — Саша останавливается перед одним из подъездов. — Я тоже не хочу домой заходить. Не знаю почему. Такое чувство, что нельзя. Оно такое странное.
— У меня было такое же, — делюсь с ним. Сейчас кажется, что утаи я от него хоть мысль, наша странная связь разрушится.
— Тогда и не пойдем, — улыбается он. — Ты когда последний раз была в парке аттракционов?
