— Эй.
Незнакомец, сидящий рядом с больным, дернулся и перевел на меня взгляд больших синих глаз. Удивленно вскинул черные аккуратные брови и с ехидством поинтересовался:
— А ты кто такая?
— Я? — почему-то я думала, что он не ответит, не отреагирует. Поведет себя как-то иначе. — Полина.
— Здравствуй, Полина, — на его губах проступила тень улыбки. — Теперь нас тут двое. Я Саша.
Мне хотелось спросить почему двое и где тут. Но что-то толкнуло в грудь, откинуло обратно к зеленой стене. Крик застрял в горле…
…И я проснулась.
Необычные и очень неприятные картинки сновидения медленно отступали, позволяя мне полностью оказаться в реальности. В окно заглядывало еще по-зимнему хмурое солнце, кричали какие-то птицы.
Потянувшись, я свесила ноги с разложенного дивана и тихо хмыкнула:
— Надо же, Саша. Вот так увидишь симпатичного парня, а он тебя по ночам во снах приходить начнет.
Не то чтобы я была против подобного развития событий. Но все же больничная палата не совсем то место, где подобные сны должны были бы развиваться.
Меня разрывали противоречивые эмоции. С одной стороны мне было горько, где-то внутри поселилась свинцовая тяжесть, не дающая покоя. С другой — стало легче. Необычный сон принес странное спокойствие, словно что-то вставало на свои места. Вот только что — я никак не могла понять. Да и не самые это необходимые мысли с утра пораньше!
Накинув поверх короткой пижамы светло-зеленый халат, я зевнула и вышла из комнаты.
По воздуху в коридоре стелился запах жарящегося омлета и свежесваренного кофе. Ленка стояла у плиты и лопаткой разделяла завтрак на две половины.
— Доброе утро, — наигранно весело бросила она, не оборачиваясь.
— Доброе.
После произошедшего вчера мы так и не поговорили. Да, сестра пыталась меня утешить, но я будто бы не слышала. Да и не хотела, если честно. Повела себя импульсивно, закрылась в ванной, позволила всем переживаниям и страхам вылиться через слезы обиды.
Сейчас же ничего не напоминало о вчерашнем разговоре с Русом. Но с сестрой произошедшее все равно следовало обсудить. С кем, если не с ней.
Я открыла шкаф, достала посуду, помогла Лене разлить сваренный кофе в чашки и опустилась на стул возле окна.
— Вкусно.
— Спасибо.
— Лен, вчера…
Она вздохнула, оторвала взгляд от завтрака, посмотрела на меня:
— Да понимаю я все. Не оправдывайся.
— А я и не оправдываюсь, я поговорить хочу.
Обида все же выплеснулась в слова, и Лена это, кажется, почувствовала. Она даже открыла рот, чтобы что-то сказать, но я успела раньше.
