Ужинали в ресторане с видом на Неву, наперебой делясь своими впечатлениями, мыслями. Особо болтливым никогда не был, а с ней превращался в беспечного пацана. От ощущения свободы голова кругом шла, и с каждым мигом любил ее все больше.
Потом был калейдоскоп развлечений. Водная прогулка по ночным каналам, разводные мосты, утро над гордой рекой.
Уставшие, но счастливые, сняли номер в первой попавшейся гостинице, поспали несколько часов и дальше, впитывать красоту Северной Столицы.
Мы были в музее, в парке, покатались на огромном колесе обозрения, с которого вид безумный открывался, пробирающий своей красотой, до самых потаенных уголков души.
На метеоре в Петродворец, чтоб погулять по шуршащим дорожкам. С детьми вместе бегали у фонтана, в поисках волшебного камня, включающего воду. Поцелуи украдкой, под Грибком, не желающим выпускать из водного плена. Хот-дог горячий, из палатки.
Все эти мелочи складывались в самый прекрасный день в нашей жизни.
Вечером отправились в один из питерских ночных клубов, где танцевали до упаду, целовались, как сопливые подростки, прижимаясь, друг к другу в разгоряченной толпе.
Не обошлось без небольшого инцидента. Едва я отошел к барной стойке за водой, как к Тане подвалил какой-то гопник:
— Детка, давай потанцуем.
Я был в стороне, но услыхал, сквозь какофонию звуков его противный голос и Танино категоричное «нет».
— Че ты ломаешься? — не отставал от нее урод.
Волк моментально взвился и ринулся на защиту своей самки
— Вали отсюда, — процедил сквозь зубы, подходя к ним. Таня тотчас же прильнула ко мне, ища поддержки, обвила меня за талию худенькими руками.
— А то че? — нарывался он, явно находясь под какой-то дрянью.
— Ничего, — перехватил руку, которую он неосмотрительно протянул к моей жене, намереваясь ущипнуть за бедро. И сжал. Крепко, не по-человечьи. Остановившись на грани. Еще чуть больше усилий и кости я бы ему раскрошил.
М*дак охнул, дернулся, но я его держал.
— С*ка, да я тебя…ай
Сжал еще сильнее, выворачивая ему кисть.
— Что ты сказал? Я не расслышал, — поинтересовался у него с участливой улыбкой
— Все хорошо, — выдавил сквозь стиснутые зубы, — мне пора.
— Вот и славно, вот и молодец. — Отпустил, по-дружески по плечу потрепал, и, склонившись ближе, по слогам отчеканил, — проваливай на хер. Чтоб духу твоего не было.
Уродец, прижимая руку к груди, метнул на меня испуганный взгляд и растворился в толпе. Кретина кусок
— Ты его напугал, — мягко произнесла Таня.
