— Он поэтому вышел в отставку? Чтобы возглавить дело отца?
— Нет, в отставку он выше по состоянию здоровья, — вздохнул Володя.
— А что с ним? — продолжила спрашивать я. — Надеюсь, мое любопытство тебя не очень напрягает?
— Ничего, в конце концов, он тоже о тебе выспрашивал, — отмахнулся Кипреев.
— Так какая хвороба с ним приключилась?
— Ранение.
— И что?
— Серьезное ранение, — чувствовалось, что Кипреев не хочет распространяться.
— Ладно, — решила оставить друга в покое, — не хочешь, не отвечай. В конце концов, мне с ним не детей крестить.
Вовка посмотрел на меня как-то странно, но промолчал.
— Только давай договоримся сразу, — сказала другу. — Он приедет, я не против. В конце концов, это твой дом, твой день рождения и твой друг. Но никакого сводничества. Я буду с ним вежлива, как и с другими твоими гостями. И больше ничего.
— Конечно! — заверил Володя. — Ты не думай, я ничего такого в виду не имел. И хотел, как лучше.
— А теперь, — предложила, взяв друга под руку, — пойдем к гостям. А то неудобно получается.
Рокотов появился где-то ближе к обеду. За это время незнакомые между собой гости (хотя таких было всего пару человек) успели не только познакомиться, но и крепко подружиться на почве расположения к новорожденному и любви к горячительным напиткам. Никто, конечно, не напился, все же знакомые у Володи люди приличные и свою меру знали, но общий градус веселья значительно поднялся. Я не пила. Во-первых, была за рулем, а во-вторых, завтра мне предстояло отстоять две операции, так что «радовать» коллег и больных запахом перегара не хотелось.
Как-то так получилось, что в Володькиной компании я была единственной дамой, хотя большинство его друзей были давно и прочно женаты, но привозить благоверных на дачу к другу не торопились. Наверное, поэтому я пользовалась прямо-таки бешеным успехом. Каждый из присутствующих, особенно отведав спиртных напитков, норовил высказать мне какой-нибудь затейливый комплимент, чтобы и мне приятное сделать, и себя показать, ну и друзей уесть, как же без этого.
Ближе к обеду я начала томиться и поглядывать в сторону своей машины, подумывая о том, как бы повежливее смыться, чтобы не обидеть Кипреева. Но мой поспешный отъезд мог бы навести его на мысль, что я опасаюсь встречи с господином Рокотовым, а мне этого, почему-то, не хотелось.
К приезду вышеозначенного господина я так и не смогла придумать достойный предлог, чтобы уехать с этого праздника жизни, на котором чувствовала себя чужой. Может, мама не так уж и не права, утверждая, что я становлюсь мизантропом?
