— Пять лет, это не вечность, — отмахнулась от назойливого привидения.
— Я тоже так считал, когда оставался преподавать, — усмехнулись мне так нагло.
— И что же пошло не так? — действительно, почему именно тут его заперли.
— Я первый и единственный куратор теоретиков, — от такого у меня волосы зашевелились.
— Получается, — заканчивать было страшно.
— То и получается, — хохотнул Лафариз, — не глупая догадаешься.
— Кому же тут тогда верить? — вопрос встал неожиданно остро.
— Кто тебя принял? — облетев комнату, призрак вернулся на место.
— Профессор Регина Люмер, — вспомнила я заинтересованный блеск ее глаз.
— Этой можно, — милостиво разрешили мне, — девчонка что надо.
— А Ректор? — вспомнила недобрый прищур его глаз.
— От него первого беги, — и привидение начало таять, — и помни, мертвые не могут лгать.
— А живые только это и делают, — вспомнила я наставление от первого учителя.
— Верно, студентка, — в дверях появился низкий старик.
— Простите, — мгновенно подскочила я с дивана.
— Белье и вещи, предоставляемые Академией, — в меня полетел небольшой сверток.
— Благодарю за заботу, — кривовато попыталась вежливо улыбнуться.
— Порвешь или потеряешь, платить будешь, — и не уделив мне боле ни минуты, ушел.
— Прекрасное начало учебы, — пробубнила себе под нос.
— Занимай комнату на втором этаже в дальнем конце слева, — подсказали мне из пустоты.
— А почему ее? — призраки не лгут, а вот подлянки на раз устраивают.
— Потом узнаешь, когда учеба начнется, — и голос растворился вслед за обладателем.
Мне же ничего не оставалось, как пойти и посмотреть, что за хоромы мне предложили выбрать. От всех остальных они ничем к моему огорчению не отличались. Подумав, решила последовать совету с того света и остаться именно в этой комнате. Раздевшись, рухнула на поменянные простыни и уснула без задних ног. Обо всем решила подумать после того, как поем и приведу себя в порядок.
ГЛАВА 4
Всю неделю до официального открытия Академии Света я провела как на иголках. В любой момент, ожидая явления отца с личной гвардией и требованием вернуть блудную дочь под его светлые очи. Только ни отца, ни его гвардии возле золотых ворот так и не появилось. Я все также находилась в гордом одиночестве. Ни однокурсников, ни старшекурсников за это время не прибавилось. Только одиноко воющее привидение первого гаранта мирного договора.
Нервное напряжение дошло до той критической точки, когда я начинала есть все подряд, без оглядки на количество и качество съеденного. Вот и сейчас я торчала на кухне и методично мешала в кастрюльке саморучно приготовленный суп, или вещь отдаленно его напоминающую.
