Даша вышла на балкон и, ёжась от весеннего ветра, ещё раз посмотрела на окна Оленева. Неужели он и правда был геем? Но разве они бывали такими: сломленными, неопрятными, пьющими, одинокими? И одновременно добрыми, милосердными и смелыми? И по-мужски очень привлекательными…
Ну, по поводу привлекательности Даша не сомневалась: видела по телевизору сногсшибательно красивых мужчин, про которых ходили подобные слухи. Но чтобы у них в провинции, да на виду у всего авиапредприятия…
Но если второй пилот (этот, как его, Федя Стародубцев?) сказал, что Оленев к нему приставал, а бортпроводница (жена Оленева!) подтвердила его слова, то причин не верить им не было. Да и сам он обмолвился у себя дома: «Тебя ещё не просветили на мой счёт?». А потом сказал: «Никто не хочет со мной летать». Он ничего не отрицал, не жаловался, не пытался её предупредить, он просто интересовался, знает она о нём или нет.
Теперь вот знала.
Даша вернулась в комнату, и радость её немного поблёкла. Всё вокруг больше не казалось ей таким сияющим. Ориентация Оленева притушила золотые солнечные блики и придала обстановке голубой прохлады и мрачности.
Вечером на огонёк заскочила Оксана, жившая в том же общежитии. С собой она принесла бутылку шампанского и шоколадку. Обрывая наманикюренными пальчиками фольгу на горлышке, она тараторила:
— Ну как устроилась, подруга? Надо отметить твоё переселение! Тут раньше жил парень, классный лётчик. Долго мучился, раздумывал, но в итоге решил уехать в Китай. Там ему предложили зарплату в три раза выше — на наши деньги миллион рублей!
— В месяц?!
— Угу. Такими темпами мы скоро всех пилотов лишимся. Уже несколько человек уехали вместе с семьями. Бешеный дефицит кадров! Не знаю, кто и летать-то будет…
Она разлила шампанское, и Даша вздохнула: ей совершенно не хотелось снова пить алкоголь, но и обижать новую подружку тоже не хотелось. Оксана была единственной, с кем Даша подружилась в офисе.
— Но у тебя-то никакого дефицита, верно? — подмигнула Оксана. — Видела, как сын Нины Петровны таскал твои коробки. Надо же! Не думала, что он на кого-нибудь западёт: обычно он такой высокомерный и холодный. Ещё бы! Родители — элита предприятия, да и сам он не последний человек.
— А что, у него никогда не было девушки?
— Вроде как была, но никто её не видел. Ходили слухи про несчастную любовь и разбитое сердце, но я не буду их повторять, это некрасиво.
— А-а-а, — протянула Даша и перешла к вопросу, который интересовал её куда больше, чем несчастная любовь Эда Усольцева. — Оксана, а помнишь, я спрашивала, что за ЧП случилось у Оленева? А ты сказала, что не будешь сплетничать.
