Он больше не целует меня. Мы словно прорастаем друг в друга в этот момент. Я хочу, чтобы это было надолго, чтобы сейчас это длилось долго…. Кажется, я говорю вслух.
— Я тоже хочу долго… Я хочу, чтобы тебе было хорошо.
— Мне хорошо.
— Я знаю. Вот так…
Он начинает двигаться сначала медленно, размеренно, но как только я привыкаю к ритму он его меняет. Это мешает мне сосредоточится, мешает сорваться за край. Я знаю, что он не хочет, чтобы я срывалась. Он хочет держать меня на грани. Хочет, чтобы я почувствовала… Как же это хорошо!
Я словно разделена сейчас на две половинки. Одна полностью отдается страсти, а другая как будто смотрит на все со стороны, и оценивает.
Я никогда раньше не занималась любовью! Определенно! Все, что было «до» Алекса — это было что угодно — секс, совокупление, соитие…
Да, мне было даже, быть может и хорошо, но…
— Женя….
Я смотрю в его глаза — он словно просит меня не думать. Не надо думать! Ни на секунду не отрываться от него. Я и не смогу оторваться потому, что мы — одно! Он вколачивается быстрее, его дыхание становится резким, волна почти захлестывает меня, но он снова снижает темп… Я задыхаюсь. Я хочу получить уже все. Хочу утонуть и выплыть, взлететь и падать…
— Пожалуйста! Я прошу тебя! Я не могу больше! Пожалуйста-а-а…
— Да… да… сейчас…
Он опускает губы на мои, его прикосновения такие нежные. А я хочу захватить его полностью, терзать укусить…. И знаю, что еще несколько движений и начнется мой полет и я хочу забрать его с собой. Он должен быть внутри. Он должен выплеснуть свое желание, и я хочу получить каждую каплю!
Только не останавливайся! Давай сделаем это вместе, пожалуйста! Еще немного, еще…
— Женя, Женя… …
Я чувствую, что он готов взорваться, но ждет меня, чтобы выйти потом…
— Не надо… не уходи… я хочу… пожалуйста… хочу вместе.
Это как спусковой крючок. Он начинает вибрировать внутри меня и меня скручивает спазм. Мое тело дрожит, вибрирует, я почти выталкиваю его наружу, но он держится из последних сил и наполняет меня самым волшебным эликсиром. Я слышу свой стон, вопль, крик… не знаю, как назвать — это все сразу! Но он успевает проглотить его, прижимаясь губами к моему рту — шуметь нам нельзя. И только его глухое рычание говорит о том, что, если бы было можно, он тоже бы выражал свои чувства более чем громко.
Я не могу дышать. Так мне хорошо. Не могу дышать. И мгновенно пробивает мысль — если сейчас все закончится — закончится мое существование на этой земле, закончится история мира, все исчезнет — наверное мне будет все равно.
