– Мелисса Сент-Джеймс.
– Мел, – говорит Грейсон. Его глубокий, мужественный голос проникает прямо в мое сердце.
Мне требуется время, и все, что я говорю:
– Привет.
– Привет, – отвечает он.
Мы оба молчим. Невысказанные слова, наполненные всем, что произошло между нами прошлой ночью.
Закрываю глаза. Но все, что вижу – он. Целует меня. Касается меня. Желает меня.
Я не могу этого сделать.
– Почему ты звонишь? – открываю глаза и говорю я. – Потому что если…
– Хотел услышать твой голос, – перебивает Грейсон.
После этих слов, я теряю почву под ногами. Моя решимость исчезает.
Он хотел услышать мой голос. Мне хочется плакать от отчаяния. Он такой милый, и я так сильно его хочу.
И мой босс пытается посадить парня в тюрьму. Вообще-то, он хочет, чтобы я посадила его в тюрьму. Я чертовски облажалась. Впервые в жизни у меня нет ответа на вопрос. Иногда я ненавижу Вселенную.
– Ты не должен говорить мне такие вещи, – говорю я ему.
– Это ты так думаешь, что не должен. Думаю, стоит сказать одну вещь, которую тебе следует знать обо мне, что я всегда говорю правду. Так что я буду продолжать говорить эти вещи, пока ты не начнешь их слушать. Я хочу слышать твой голос – и звоню тебе. Этим я хочу сказать, что хочу тебя. Мел, я хочу тебя. Хочешь ты это слышать или нет, я все равно скажу. От этого они не станут менее правдивыми.
Боже. Теперь Грейсон – альфа-самец, и это чертовски сексуально. Он заставляет меня сомневаться.
– Сейчас, я скажу, что хочу видеть тебя. Точнее, мне нужно увидеть тебя, – его голос низкий и глубокий, почти рычащий, от чего я дрожу.
– Это... не лучшая идея, – отвечаю я честно.
Это была бы лучшая и худшая идея в одном флаконе.
«Только потому что он под запретом», – говорю себе. Мы все хотим того, чего не можем получить, верно? Что делает мужчину ещё более желанным.
Даже, когда я думаю об этих словах, знаю, что это неправда.
Я хотела бы Грейсона, даже если бы он был легкодоступен.
В нем что-то есть... И это что-то попало мне под кожу и проникло очень глубоко.
– Лучшие вещи, как правило, исходят из худших идей, – говорит он соблазнительно.
– Я... не могу.
Боже, хочу ударить себя по лицу.
«Просто заверши разговор. Отойди от телефона. Скажи ему: «Нет» и прекрати мучить себя».
Но затем тон Грейсона меняется, и он говорит.
– Мне действительно нужно увидеть тебя. Просто поговорить. О деле. Больше ничего. Я буду держать руки при себе, обещаю, – его голос звучит мягко и нежно. И вот так, все ставки сделаны.
