— Мы ищем девушку, — Джексон вытащил фотографию из нагрудного кармана пиджака и протянул Конору. Это был снимок Зои. — Вы ее видели?
— Да. Ее зовут Зои. Она была в баре прошлой ночью. Ее парень напился и стал приставать к ней. Пришлось его выгнать.
— Что сделала Зои?
— Она не смогла связаться с соседкой по комнате, и я довез ее до станции метро, — Конор сделал паузу, все еще кляня себя за то, что не отвез ее домой. — Было поздно. Я не хотел, чтобы она шла одна.
Джексон сделал записи.
— У какой станции вы ее высадили?
— Паттисон-авеню.
— Она не говорила, что собирается пойти еще куда-то?
Конор задумался и покачал головой.
— Вроде нет. Она сказала, что идет домой.
— Полагаю, в баре есть камеры наблюдения?
— Да.
— Мы можем получить копию записей прошлой ночи?
— Конечно, — сказал Конор. — Будет готово через час.
— Я пришлю кого-нибудь за ними, — Джексон встал. — Спасибо за помощь.
Копы ушли, и Конор вернулся в бар.
Пэт открыл две бутылки «Heineken» и подал их двум парням по другую сторону барной стойки. Повернувшись к Конору, он вытер руки о черный фартук.
— Не хочешь рассказать, что происходит?
— Долгая история, — ответил Конор и вкратце обрисовал брату ситуацию.
Пэт нахмурился.
— Не нравится мне это.
— И мне, — разговор с полицией был быстрым и безболезненным, но Конор нутром чуял, что они вернутся.
— Твой куратор — горячая штучка. Так что день не прошел впустую.
— Она не мой куратор.
Пэт пожал плечами. Несмотря на тревогу, в его глазах блеснула искорка юмора.
— Как скажешь.
Игнорируя брата, Конор вернулся в кабинет, чтобы сделать копию записей с камер наблюдения. Несмотря ни на что появление Луизы привело его в восторг. Но исчезновение копии ножа и двух девушек подпортило Конору всю радость. События были странным образом связаны с Луизой, ее интерном и музеем, и это не давало Конору покоя. Что-то назревало.
ГЛАВА 7
Никто не обратил внимания на ее чуть затянувшийся обед, и все же Луиза осталась на дополнительные полчаса, чтобы отработать упущенное время. После, выйдя из музея, она пошла домой по Восемнадцатой улице, а затем повернула на площадь Риттенхаус. Телефон в кармане ожил, и Луиза торопливо достала его. Отец? Раз в неделю они непременно связывались, но она всегда звонила первой. Луиза не могла припомнить, когда отец сам проявлял инициативу. Что-то не так.
Луиза ответила, пересекая улицу и входя в парк.
— Папа?
— Луиза, — тон отца был нервным и, что важнее, серьезным. Со дня смерти ее матери, Уорд Хэнкок либо работал, либо заглушал боль скотчем. Луиза тут же подумала о сердечном приступе и прочих ужасах.
